Звёздный огонь

– Фейра разрубил с-связующую нить «Звезды», – сказал Змееныш, прищурив большие глаза. Он немного запыхался и говорил короткими фразами, но зато четче и ясней. – Она вернулась ко мне. Я с-снова ее навигатор… – чуть помедлив, он прибавил: – Ненадолго.

– Почему? – не удержался Амари.

– Я превращаюсь… во что-то странное, – проговорил Змееныш после такой долгой паузы, что казалось, он и вовсе не намерен отвечать. – С каждым днем во мне все меньш-ше человечес-ского. Рейго и Кармор, это все они. Звездочет говорил, я рожден ползать… А, пустое. Я с-скоро вовсе разучусь говорить, мой принц. Не хочу умирать бессловесной тварью.

Сердце Амари сжалось, но он понял, что ничего не сумеет сделать для Змееныша. «Нет, – сказал себе принц, – его зовут Паоло». Он теперь знал и клан, чья кровь текла в жилах этого человека.

Клан Амальфи.

Иного объяснения способностям Паоло попросту не было.

– С-сюда, – коротко бросил его спутник, и они свернули в один из боковых коридоров. Пять раз на их пути встретились стражи – двоим Амари приказал заснуть, с остальными равнодушно расправился Паоло-Змееныш, – а к мехам, которые десятками и сотнями сновали вокруг, оба уже привыкли и не обращали на них внимания. В голове Амари металось эхо чужих слов: «Это просто, ваше высочество… вы предаете самого себя…» Он внезапно понял, что тревожится о Фаби, и попытался себе внушить: все будет хорошо, они спасутся, и эта странная девчонка обязательно очнется.

В это слабо верилось, потому что он видел ее лицо и виноватый взгляд Ризель.

Когда они столкнулись с Умберто, Амари не удивился – ведь его спутник мог предвидеть будущее, – но вот дальнейший путь оказался столь сложен, что в какой-то момент он усомнился в способностях Паоло и даже малодушно позвал капитана на помощь. Тот не откликнулся – лишь полыхнуло на миг где-то в отдалении яростное пламя, и Амари испугался еще сильней. Он понял: ночь еще не закончилась, и никто, включая Паоло, не предсказывал, что они выберутся отсюда живыми.

– Быстрее! – заорал Хаген, когда они ворвались в лабораторию Рейнена Корвисса, круша все на своем пути. – Здесь есть потайной ход, он приведет нас к Эсме!

Змееныш, однако, замедлил шаг. Он тяжело дышал, то и дело подволакивал раненную в схватке ногу, и в его желтых глазах впервые за весь вечер появилось сомнение.

– Да… – произнес он наконец. – Впереди тьма, значит – она там. Идем!

Что он хотел этим сказать, так и осталось загадкой, но троица моряков не стала ждать объяснений. Они ринулись к потайному ходу, о котором говорил Хаген, и вскоре оказались в темном и узком коридоре, который привел их к винтовой лестнице, ведущей на башню. Никто из них не был уверен, что они идут правильным путем, но, окажись рядом Ризель, она подтвердила бы, что именно так они с Эсме попали в лабораторию Рейнена Корвисса четыре дня назад.

– Туда, где тьма! – безумным голосом проговорил Змееныш и первым побежал вверх. Амари, Умберто и Хагену оставалось лишь следовать за ним, и вскоре их поиски увенчались успехом.

Перед этим, правда, пришлось пройти сквозь десяток стражников…

«Невеста» звала, торопила. Ее паруса трепетали, ее мачты пели.

Где-то в открытом море звал еще один фрегат, у которого из всей команды остался лишь навигатор, и время существования этой последней связующей нити тоже подходило к концу.

А Великий Шторм звал к себе тех, с кем ему уже давно хотелось встретиться.

– …Вы пришли! – Эсме спрятала залитое слезами лицо на груди у Хагена. Умберто, увидев это, отвернулся. – Где Кристобаль? Где «Невеста»?

– Мы сейчас к ней отправимся, – сказал оборотень, обнимая целительницу за плечи. – Возьми себя в руки. Ничего еще не кончилось, но твои услуги обязательно понадобятся. Я стянул у Корвисса вот это… помнишь? – он показал ей два флакона, наполненных прозрачной жидкостью, и лицо Эсме просветлело. – Идем, нам пора!

Она послушно последовала за пересмешником, но остановилась, сделав всего шаг.

Впереди стоял Змееныш.

– Я тебя знаю… – растерянно проговорила целительница. – Ты…

– Нет времени на объяс-снения, – сказал он. – Отложим их… н-на завтра?

Эсме была не в том состоянии, чтобы сопротивляться или спорить, поэтому она просто кивнула и позволила оборотню увести себя. Змееныш стоял неподвижно, наблюдая за каждым движением, каждым жестом целительницы; когда Амари приблизился, он вдруг проговорил:

– Передашь Крис-стобалю мою благодарнос-с-сть.

– За что? – удивился бывший юнга.

– Он знает, – хмыкнул Змееныш. – И еще скажи, что, если он ее не убережет, я вернусь и отомщу. Меня не ос-становит Великий Ш-шторм, а его не с-спасет первопламя. Ты скажешь? Не испугаешься?

– Нет, не испугаюсь, – ответил Амари, и это была чистая правда.