Звёздный рекрут

— Спасибо за предложение, — откликнулся со своего места человек, — но я вынужден его отклонить… Не могу объяснить, но я почему-то знаю, а точнее, чувствую, что путь к дому для меня лежит через арены этого города. Я принял решение, и менять его не намерен.

Однако меня беспокоит судьба моего спутника, моего друга — Ар'рахха. Ему нет необходимости выступать в качестве гладиатора на площадках праздника, подвергать опасности свою жизнь. Предлагаю продать хозяевам этого балагана под названием Игры Богов только меня, а Ар'рахху дать свободу…

— Можно и не продавать… — перебил его К'нарр. — Если драк не куплен для участия в боях «этого балагана» — немного съязвил работорговец, — а участвует в них добровольно, он в любой момент может отказаться от боёв, тем самым сохранит себе жизнь. Если же гладиатор продан на Игры Богов, покинуть их он может, только победив — или умерев.

— А что думает по этому поводу Ар'рахх? — неожиданно переменил тактику К'нарр.

Молодой следопыт долго не отвечал, внутренне поёживаясь под обращёнными к нему пристальными взглядами человека, северянина и его охранников. Он хорошо понимал, что от его ответа зависит его судьба — а может, и не только его…

— Я хочу, — услышали наконец присутствующие его сдавленный голос, — чтобы меня продали в гладиаторы на Игры Богов. Вместе с чел'веком…

— Тема продажи «белого осьминога» на Игры Богов больше не обсуждается, — негромко, но так, чтобы слышали все остальные, подвёл черту под обсуждением этой темы Саш'ша. — Этот вопрос решён… Лучше умереть, сражаясь, чем жить, пресмыкаясь…

К'нарр долго молчал, наклонив голову, размышляя о чём-то. Видно было, что он категорически не согласен с решением Ар'рахха и Саш'ши; но потом встал, отряхнул песок с ног и хвоста и, обращаясь к по-прежнему сидевшим человеку и драку, со вздохом сказал:

— Ну, что же… Коль решение принято… Мы с дочерью и вся наша семья будем молиться, чтобы Бог Ран послал вам удачу — или быстрое избавление от мучений, если вам, по Воле Богов, придётся погибнуть.

Торги за гладиаторов начнутся завтра рано утром. Вам нужно хорошо покушать и отдохнуть — испытания на торгах для бойцов лёгкими не бывают…

…Утро застало К'нарра и его небольшую команду на огромной овальной площади, рассечённой длинным деревянным Т-образным помостом. Настил высотой не уступал Ар'рахху и разделял всех собравшихся на три неравные части — тех, кто покупает, тех, кто продаёт и тех, кто за этим процессом наблюдает, — попросту говоря, зевак. Судя по огромному скоплению народа на площади, торги за гладиаторов зрелищем были не рядовым, захватывающим; в поведении собравшихся чувствовалась какая-то тайна, интрига, подобная хорошо скрытому языку гигантского хамелеона, способного мгновенно выстрелить и ужалить неосторожную жертву в любой момент.

Что это за интрига, знали, кажется, все, кроме Ар'рахха и Заречнева.

Продавцов было немного — всего несколько дюжин, ещё меньше — покупателей. В яркой роскошной одежде, под бдительной многочисленной охраной добротно одетых и хорошо вооружённых воинов все они стояли обособленно друг от друга, отдельно от остальной толпы и многочисленной челяди, сопровождавшей их. Эти драки, несомненно, были не только самыми богатыми представителями этого города. Они были его элитой — теми, кто вершит судьбами многих сотен и тысяч жителей города Храма Воли Богов. Это стало понятно, едва они последними, спокойно, немного величаво вступили в свой сектор площади. От Ар'рахха не укрылось, как заметно напряглись работорговцы, занервничали будущие гладиаторы. Судя по взглядам, их встревожил высокий белый драк, возглавлявший процессию. Его одежда заметно контрастировала с пышным убранством городских богатеев. Одет он был небогато и просто. Однако его голову охватывала массивная диадема тонкой работы с тремя блестящими, симметрично расположенными по центру головы, наверняка золотыми кружочками, символизирующими Отца Богов, его детей — дочь Сау и сына Ран.

— Верховный жрец! Верховный жрец! — удивлённо прошелестело по рядам. Молодой следопыт догадался, что появление на аукционе гладиаторов Понтифика — событие исключительное, и участникам торгов ничего доброго оно не обещает.

В эту минуту из-за гор выглянула макушка Отца Богов, взревели трубы, и торг начался.