Звёздный свет

Он глубже проник мне в рот, сначала языком, а затем шепотом:

– Naida neshahadzaleh. – Моя совершенная половинка души.

Это он совершенный. Его пальцы…

Я охнула, когда все тело охватила сотворенная им магия, и сердце отбивало такие громкие и быстрые удары, что пульс, несомненно, вибрировал на кварцевых стенах Каньона. Я стонала и дрожала, и, хотя мои ноги твердо стояли на земле, тело словно воспарило. Поцелуи и ласки Адама стали томными, пока он спускал меня с высоты, на которую сам же вознес.

Когда мое дыхание выровнялось, он вынул пальцы и оторвался от моих губ.

– Теперь можем идти.

– Нет. – Слово прозвучало так отрывисто, что Адам нахмурился. – Не похоже, что церемония может состояться без нас. – Я потянулась к его кожаной тунике, чтобы пройтись пальцами по V-образному основанию крыльев.

Пару мгновений Адам оставался совершенно неподвижным, а затем расстегнул молнию на брюках и спустил их так низко, как позволяли его черные сапоги. Он подхватил меня, складки шелка и плоти раскрылись, когда я обвила ногами его талию.

Я приняла его скользким жаром, не размыкая рук. Адам вошел в меня, изумрудные глаза попеременно пылали и гасли от вожделения. Мой живот пульсировал, и я не могла сказать, очередной ли это оргазм или моя душа пыталась прильнуть к его душе, но пульсация становилась все более сильной, как и толчки.

Адам прижал меня к стене, покачивая бедрами, массируя мои голые ягодицы и издавая поэтичные стоны. Я снова задрожала, ощущение было восхитительно резким, и тут Адам достиг исступления, хрипло пробормотав прозвище, которое даровал мне в прошлой жизни, а затем снова назвал меня им в этой.

Я поцеловала его чудесные губы еще раз, прежде чем он поставил меня на ноги.

– Теперь мы можем идти.

Приведя себя в порядок и поправив одежду, мы вылетели из Хадашии к Жемчужной арке, где нас ждали наши семьи, самые близкие друзья и Семерка – мать Ноа, Лисса, присоединилась к коронованной элите в прошлом месяце после единогласного голосования.

– Они здесь! – объявила Рейвен небольшому скоплению крылатых и некрылатых существ, когда мы с Адамом пронеслись мимо колонии воробьев.

Apa перестал вышагивать у подножия холма, соединявшего арку с фонтанами, и поднял голову, его губы скривились от досады.

– Что ты призвала нас отпраздновать, дочь?

Кивнув Мире, которой поручила привести маму, я перехватила его руку и повела вверх по холму к Дэниелу.

Морщины на лбу отца углубились, когда он взглянул на меня и своего собрата-серафима. Затем его ноздри раздулись, а взгляд устремился на Адама.

– Я понимаю, что вы, дети, живете современной жизнью, но он даже не спросил моего благословения. Самое меньшее, что Адам мог сделать, – это спросить. Возможно, я бы благословил вас, – добавил apa угрюмым тоном. – И где, во имя Абаддона, твоя мать?

Я рассмеялась, а Адам, который стоял между отцами, скрестил руки и ухмыльнулся.

– Я обязательно напомню Адаму об этом, когда он почувствует, что готов жениться на мне, но сегодня речь не о нас. Сегодняшний день посвящен тебе, apa.

Отец вновь взглянул на меня.

– Мне?

– Не пора ли тебе жениться на маме? У вас уже даже есть общие дети. Не говоря уже о том, что ваши души связаны на всю вечность. Какая еще мотивация тебе нужна?

Отец раскрыл рот, чтобы заговорить, вероятно, возразить, что дело не в мотивации, а в дозволении. В конце концов он не нашел слов. Затем повернулся к Дэниелу и снова открыл рот, но опять из него не вырвалось ни звука.

Пятеро других архангелов приземлились по обе стороны от Дэниела, который улыбнулся отцу.

– Твоя дочь опасно умна, Ашер.

Apa по-прежнему ничего не сказал, но его взгляд медленно вернулся ко мне.

– Помнишь, как мы отвели тебе месяц на поиски супруги и, не преуспев, ты отказался от возможности вступить в брак до своей отставки? – спросил Сераф Гидеон.

– Как я мог забыть?

Белокурый архангел поправил украшенный воротник своего костюма клюквенного оттенка, который идеально сочетался с крыльями.

– Что ж, Найя нашла лазейку в нашем небесном брачном законе.

Я перевернула руку отца, чтобы вложить ему в ладонь кольцо, которое сделала для мамы, точную копию одного из перьев apa. Для его пальца я сделала аметистовое перо, которое Мими сейчас бережно хранила в кармане своих темно-синих брюк.

– Знаю, что ama не слишком заботится о небесных обычаях, но также знаю, что для тебя они важны.

Apa уставился на миниатюрную версию своего пера, мерцающего бирюзой и медью.

– Какая лазейка? – пробормотал он.

– Твоя neshahadza не достигла совершеннолетия в тот период, который мы тебе выделили на поиск супруги, – объяснил Дэниел.

Взгляд отца скользнул по лицам собратьев.

– Половинке твоей души должно исполниться восемнадцать или же она должна была вознестись, чтобы иметь право участвовать в отборе. – Лисса присутствовала при моем обращении, которое совпало с ее первым рабочим днем. – Поскольку Селесте в то время было всего пятнадцать, это обнуляет месяц, который тебе дали.