Звёздный свет

Ama крепче сжала мою руку, когда пришла забрать меня из игровой комнаты, где я провела свой последний час на Земле с Лайлой. Хотя мы обливались слезами, смеха и улыбок было больше. И объятий. Так много объятий. Я все еще чувствовала отпечаток легкого тела сестры на своем. Меня даже обняла замкнутая Арден, пообещав развлекать мою сестру и ее питомца во время моего элизианского отпуска.

– Руку, kalkohav. – Apa протянул ладонь.

Все еще держась с мамой за руку, я прошлась пальцами по ладони отца и обвила его запястье. Искрящийся дым клубился и сгущался, а элизианский свет стал таким ярким, что на мгновение я ослепла. Но мне не хотелось закрывать глаза. Не хотелось упустить ни секунды своего первого взгляда на Элизиум. Или, вероятно, второго…

Хотя Адам всегда настаивал на том, что наш первый поцелуй состоялся в лифте в Венесуэле, романтичная сторона меня до сих пор считала первым поцелуем то, что произошло между нашими губами в английской гостинице. Он настаивал, что это случайность, но, учитывая, что при этом Адам потерял перо, я прекрасно понимала, что тогда его губы намеренно коснулись моих.

– Добро пожаловать в страну ангелов, – пробормотала ama, когда мерцающий дым рассеялся.

Разумеется, первым я заметила не огромную траншею из освещенного кварца или перламутровую арку, напоминавшую магическую подкову. Сначала мой взгляд отыскал черные крылья, прижатые так плотно, что они едва выступали из-за кожаной куртки, которую Адам надел в ту ночь, когда отцы унесли его от меня.

– Приземляйся уже, если у тебя свело крылья, – зарычал Адам на Ноа, парившего рядом с женщиной, которую я приняла за человека, – она и была человеком, – поскольку у нее за спиной отсутствовали крылья, и все же…

И все же она летала.

Neshamim. Душа. Слово пришло мне на ум, когда я рассматривала ее, пытаясь понять, почему эта женщина казалась мне знакомой. Пересекались ли наши пути на Земле?

Она приземлилась передо мной, улыбка растянула ее губы, окрашенные в глубокий бордовый цвет.

– Enfin… – Наконец-то…

Она ждала меня?

Когда я заметила щель у нее между зубов, сияющие темно-синие глаза и рыжеватые волосы, стянутые в замысловатый узел, я охнула:

– Мими?

Ее глаза заблестели.

– Ты помнишь меня? – спросила она по-французски.

Воздух вокруг нас, казалось, стал слаще, будто Мюриэль Моро сама соткана из сахара. Я вспомнила, что любила ее и доверяла ей, а она любила и доверяла мне в ответ.

– Oui.

Я посмотрела через ее плечо на Адама, который все еще не обернулся. Вспомнил ли он ее? Прежде чем я успела спросить, Ноа приземлился рядом со мной, издав такой глубокий выдох, что рассеял оставшиеся клубы дыма из потока, окутавшие сумрачный воздух вокруг меня.

Он заключил меня в крепкие объятия.

– Не то чтобы мне не нравилось отдыхать в Каньоне последнюю неделю, но, слава богу, мой любимый чернокрылый ангел прибыл.

Я засмеялась, когда мы отстранились.

– У тебя нет любимого чернокрылого ангела, Ноа.

– На данный момент есть. – Он улыбнулся мне. – Возможно, завтра я передумаю.

Мне показалось, что я услышала, как Адам усмехнулся, но голос отца заглушил голос половинки моей души.

– Я сейчас вернусь, Звездный Свет. Не уходи. Селеста, Мими, вы со мной? – Он склонил голову в сторону кварцевого города, посеребренного звездами и лунным светом.

– Если с целью найти того, о ком я думаю, то разумеется. – Ama вскочила на ноги, Мими оказалась рядом с ней.

Бросив на меня еще один нежный взгляд, незнакомка, которую я уже приняла как бабушку, последовала за моими родителями.

Они пролетели под Жемчужной аркой, а затем еще дальше, мимо дымящегося водопада, одного из нескольких, что обрушивались на освещенные огнями стены столицы. Я не уверена, из-за фрески ли в венской столовой или из-за воспоминаний прошлой жизни, но это зрелище не вызвало у меня удивления. Оно казалось… знакомым.

– Они отправились за Клэр, – пояснил Ноа. – Что напомнило мне: я обещал сообщить остальным, как только ты прибудешь. Сейчас вернусь.

Он взмыл в воздух, оставив меня наедине с чернокрылым ангелом, который наконец-то повернулся ко мне.

– Шесть дней, Найя, – процедил Адам сквозь стиснутые зубы. – Я ждал здесь, наверху. Шесть. Дней.

Я улыбнулась.

– Не моя вина, что тебе пришлось играть в героя и завершить крылья раньше. Ты выбрал приз? В конце концов, ты победил в пари.

Его челюсть сжалась, как и сухожилия на шее.

– Да, выбрал. Я буду удерживать тебя при себе вдвое дольше, чем ты заставила ждать меня.

Я шагнула к нему и обвила руками напряженную талию.

– Ты собираешься изолировать меня на целых двенадцать дней?

– Тринадцать.

Я не могла сдержать улыбку. Точно так же не сумела сдержать единственную слезу, потому что, ангелы, как же я скучала по этому мужчине.

Он смахнул соленую дорожку, а затем провел рукой по моему затылку, запутавшись пальцами в узлах, которые образовались во время полета над Парижем.

– Как же я, мать твою, скучал по тебе, Перышко.

– Вижу, ты все продолжаешь ругаться.