Звёздный свет

– Ты пытаешься компенсировать все те годы, когда тебе не разрешали ругаться? – Ее голос звучал легко. Дразняще.

– Не хочу оставлять тебя, – выдавил я.

Между нами повис еще один момент тишины.

– Сколько времени у тебя есть до того, как… до того, как тебе нужно будет уйти?

Я сглотнул.

– Все произошло буквально сейчас.

Еще одно ангельское молчание.

– Где ты? – прохрипел я.

– На Елисейских Полях. В двух кварталах от отеля.

– Хорошо. Я буду там через пятнадцать минут. – Завершив звонок, я помчался по тихим улицам французской столицы. Девять минут спустя, проехав на красный свет и едва не угодив под мусоровоз, я добрался до отеля, припарковался возле входа, бросил ключи парковщику, промчался через вестибюль и поднялся в номер.

Найя стояла в гостиной, набирая что-то на телефоне. Когда дверь захлопнулась, она развернулась на каблуках в сапогах до бедер. Мое горе уступило место мириадам других эмоций, когда я увидел шелковую белую рубашку, которую Найя подпоясала и носила как платье.

Я подошел к ней и провел ладонью по голой коже между верхом сапог и краем ткани, большие пальцы остановились на складке под ее идеальной попкой.

– Ты надела это на встречу со своим грешником?

Одной рукой она сжала мою шею, а другой – лацкан куртки.

– Ты справился, – пробормотала она, сверкая взглядом. – Поверить не могу, ты завершил крылья.

– Не меняй тему.

– Мое платье не является предметом для обсуждений, Адам.

– Очень даже является. Тем более меня не будет рядом, чтобы… – У меня так сильно защипало горло и глаза. Я подумал, что сейчас разрыдаюсь.

Найя вытянула шею, отчего белокурые локоны водопадом рассыпались у нее по спине.

– Ты превзошел меня.

Мое горло сжималось, делая глоток за глотком. Зная, что если открою рот, то извергну всю боль, я прижался к ее губам, затем обхватил за задницу и поднял с пола.

Как и я, Найя не пыталась вновь заговорить, а целовала меня в ответ, ее губы были такими же нежными и мягкими, как пальцы, которыми она зарылась в мои волосы, чтобы прижаться крепче.

Подойдя к кровати, я уложил ее, наклонившись, чтобы наши губы не отрывались друг от друга.

Я не готов провести даже день, не видя Найю.

Не пробуя ее на вкус.

Не слыша ее.

Я жалел придурков, напавших на Аишу. Кто заставил меня нарушить обещание, что я дождусь возлюбленную. Надеялся, что нападение на меня с их гнусным ножом и еще более гнусными кулаками увеличило счет подонков до ста баллов.

Пальцы Найи скользнули вниз по моей шее, по простору черных перьев, прикрепленных к спине и растянувшихся так быстро и далеко, что мое правое крыло задело тяжелую бордовую парчу, обрамлявшую французские двери нашей частной террасы.

Найя очертила круги у меня на спине, затем проложила путь между нашими телами, пока не добралась до пояса брюк. Расстегнув пуговицы, она обхватила член и потянула, пока мой гнев и тревога не сменились такой острой потребностью, что все остальное отошло на второй план. Осталась только она.

Навсегда она.

Половинка моей души.

Ноа ошибался насчет того, что мы с Найей – родственные души; мы нечто большее – половинки одной души, – вот почему Ашер держал нас порознь, хотя он только предполагал это. Лишь когда мы с Найей встретились в новых телах, его догадки подтвердились. В конце концов, души невозможно разделить, и в тот момент, когда наши пути столкнулись, жизнь друг без друга стала немыслимой.

Пока я наслаждался губами Найи, а она доводила меня до ослепительного исступления, я отодвинул в сторону клочок шелка и кружев у нее между ног и погрузил пальцы в ее тепло.

Оторвавшись от губ, я прошептал:

– Не заставляй меня ждать, Перышко. Ты же знаешь, как я ненавижу ждать.

Найя опустила ресницы, скрывая от меня прекрасные глаза.

Большим пальцем я массировал ее клитор, вырисовывая маленькие круги.

– Посмотри на меня, детка.

Вместо того чтобы поднять веки, она их полностью сомкнула.

– Найя, пожалуйста.

Из уголков ее глаз потекли слезы, хрустальные ручейки, исчезавшие в бледных локонах.

– Перышко…

Она выгнула спину, и с ее приоткрытых губ сорвался всхлип. Я заглушил его поцелуем, как и следующий звук. Я собирал их для всех дней и ночей, которые проведу в Каньоне Расплаты, ожидая ее вознесения.

Если бы только мне позволили сразу же вернуться на Землю, но Ашер уже объяснил: только что сформированным крыльям требуется несколько месяцев, чтобы закрепиться, подобно сохнущей глине.

С губ Найи сорвался рваный вдох, и она кончила мне на руку, а я – на ее платье, которое все равно не хотел, чтобы она снова надевала.

Поцелуями я собрал соль с ее век, а затем и висков.

– Я отправлю к тебе твоего отца.

Глаза Найи открылись.

– Что? – прохрипела она.

– Я хочу, чтобы ты была там со мной, и не собираюсь ждать целую гребаную неделю.

Она вытерла руку о платье, затем поднесла ладонь к моему лицу, чтобы убрать темные локоны, прилипшие к бровям.

– Не волнуйся. Пожалуйста, не тревожься. Я буду…

– Твоему отцу это понравится. Напомнит ему о старых добрых временах.

Найя мягко улыбнулась.

– Если тебе от этого станет легче.

– Мне станет легче.

Ее улыбка осветила темные глаза.

Ангелы, как же мне будет их не хватать.