ЛЕВИ:
Я:
Я:
ЛЕВИ:
Я:
Когда Леви не сразу ответил, я добавил:
ЛЕВИ:
Я:
ЛЕВИ:
Я разочарованно выдохнул, прежде чем переформулировать свой вопрос:
ЛЕВИ:
Я:
ЛЕВИ:
Я:
ЛЕВИ:
Я:
ЛЕВИ:
ЛЕВИ:
ЛЕВИ:
Я:
ЛЕВИ:
Мой взгляд скользнул по ее неподвижной фигуре, длинным ресницам и розовым губам в форме бантика.
Я:
Я:
Я уже подумывал позвонить отцам, когда шорох простыней привлек мой взгляд к копне белокурых локонов, рассыпавшихся веером вокруг лица, которое казалось вырезанным из кварца.
– Не оставляй меня, – пробормотала Найя.
– Я никуда не уйду.
Я уже подходил к кровати, когда она добавила:
– Ты обещал, Джаред.
По моей спине пробежал холодок. Опять Джаред. Кто, во имя Абаддона, этот парень? Человек, неоперенный, ублюдок с завершенными крыльями?
Перо выпало не оттуда, но боль распространилась всюду. Если бы можно было играть в азартные игры, я бы поставил на то, что ангелы создали свою систему наказаний, чтобы побудить нас как можно быстрее прикрепить перья к костям крыльев. Подумать только, наступит день, когда я смогу ругаться от души и не чувствовать вины за это.
– Нет! – Душераздирающий крик Найи остановил мою руку и сердце. – Нет-нет-нет-нет-нет! – Она притворялась, что не знает Джареда, но ее страдание слишком ощутимо, чтобы этот мужчина не существовал.
У нее на лбу блестели бисеринки пота. Я прижал тыльную сторону ладони к блеску.
Ноа прав, она пылала. Я сбросил с нее одеяло, затем задрал футболку, чтобы посмотреть на повязку. Пропитана кровью.
Схватив уменьшающийся рулон бинта на тумбочке, я развернул его, затем отклеил края того, который мы приложили к ее коже два часа назад, и заменил свежим. Пока я заклеивал края, ее тонкие пальцы сжали мое запястье.
– Ты не можешь меня бросить.
Я уставился на плеяду голубых вен, испещряющих ее сомкнутые веки. Неужели на этот раз она имела в виду меня?
Пальцы Найи поднесли мою руку к щеке и прижали.
– Пожалуйста, Джаред. Прошу.
Инстинктивно мне уже не нравился этот парень, но осознание их истории усилило мое отвращение к нему. А также заставило понять, почему она притворилась, что не знает его, когда я упомянул о Джареде в душе. Рискну предположить, что он ее бросил.
Я высвободил руку из ее дрожащих пальцев.
– Я никуда не уйду, Перышко.
Да, я знал, что она говорила не обо мне, но не мог удержаться, дабы не напомнить ей, что я не тот непостоянный придурок. Точно так же как не мог удержаться от использования этого глупого прозвища, которое всегда воспламеняло ее гнев.
Я хотел разжечь эту искру.
Хотел, чтобы темные глаза Найи открылись и выразили недовольство.