Звёзды, души и облака

Славик — в недалёком прошлом — танцор, подававший большие надежды. Бальные танцы танцевал. Он этим гордится, рассказывает всем про конкурсы, про то, как весь Союз объездил. Рассказывает даже, как в Польше был, в городе Кракове, на каком-то престижном конкурсе, и там занял то ли второе, то ли третье место.

Рассказывает и про партнершу свою — ну, уж это только мальчишкам рассказывает. Партнёрша старше была, целых семнадцать лет. Ну, она его многому научила. Всё то показала, про что сверстники его ещё и думать боятся. Письма от неё мальчишкам показывал — пишет, не забывает. Хотя партнёр у неё уже новый давно.

Лежит Славик месяцев пять, скоро уже операция — наверно, сразу после конца четверти. Если повезёт, встанет через четыре месяца и, может, даже без хромоты. Хоть опять танцуй. Вовремя лечить начали, лечили правильно — повезло человеку!

Но и это ещё не всё! Славик ещё на гитаре играет, и поёт! Родители привезли ему гитару месяц назад. Теперь все мальчишки гитарой заразились. Костик тоже у бабки гитару выпросил — купи, говорит, бабушка миленькая, мне гитару, и можешь мне — хоть два месяца ничего не носить, и денег не давать. Бабка сжалилась и купила.

Но далеко ему до Славика. Славик три года в музыкальной школе учился на гитаре играть!

Эх Славик-Славик, сколько девичьих сердец бьётся быстрее при взгляде на тебя! А сколько ещё женских сердец падёт к твоим ногам!

Вот и сейчас, слушают, затаив дыхание, про Ленина в шалаше — и Аська, и Наташка, и даже немножко — Маша. Как они смотрят!

Нинка — вот кто просто смотрит. Нинка спокойна, как танк. Красавчики — не в её вкусе.

Грустно смотрит Наденька, сознавая, что никогда такой, как Славик, не посмотрит в её сторону. Лучше и вовсе не смотреть, чтоб не расстраиваться.

Смотрит Мариэта — смотрит, как на картину. Интересно, думает она, а бывают в Армении такие красивые ребята?

Смотрит Светка — смотрит издалека, как на сказочного принца из сказки. В её сказке есть небольшое местечко для принца. Её принц немного похож на Славика, но ведь это совсем разные люди. Её принц просто немного похож на Славика, но он никакого отношения к реальному Славику не имеет.

И, пожалуй, маленькая Светка ближе всех к истине, как всегда.

Реальный Славик преодолевает и Финляндию, и шалаш. Он получает свою четвёрку, похвалу Дарьи Степановны, и ворчание Миронюка о том, что много грамотных развелось вокруг после октябрьской революции.

А вот и она. Вы видите? Нет, не революция!

Вот она, под потолком палаты. Она расцвела, почти невидимыми, маленькими, беленькими и голубенькими цветочками.

Так всегда расцветает Первая Любовь. Да, это она. Вот она опускается пониже, и обхватывает собой всех, включая и Дарью Степановну.

Дарья Степановна узнала гостью. Она легонько отмахнулась от неё рукой — иди, мол, не приставай, я это всё уже давно проходила. Но любовь не улетает. И даже звонок не испугал её, а только заколыхался сильнее бело-голубой ковёр, заходил волнами.

«Бедные вы мои, бедные ребятки, и это тоже — вам надо пережить», — подумала Дарья Степановна, выходя из класса. Началась маленькая переменка.

Остался ещё один урок, химия.

— Джем, ну ты как, перекатал? Тетрадку дай! — Сла вик потянулся за тетрадкой, чтоб забрать её у Джемали.

Лежачий Джемали сложил тетрадь трубочкой и запустил её вперёд, но тетрадь развернулась и упала на пол.

— Вах, извини! Стёпка, тэтрадку дай!

Вместо Стёпки поднялась Наташка Залесская и подняла тетрадь. Маленький квадратик, сложенный вчетверо тетрадный листок перекочевал из Наташкиных рук в тетрадку Славика.

— Извини, извини… — заворчал Славик.

Глава 11. Славик Василенко-1

— Я хоть и ворчу, но я не обижаюсь. Вернее, я совсем не на то обижаюсь. А на то, что здесь нас — два чемпиона, я и Джем. Джем — по своей борьбе чемпион. Пусть он своей Грузии чемпион, но он-то чемпион настоящий.

А я — наврал один раз, что я по танцам турнир Союза выиграл, потом наврал, что в Польше — второе место занял.

И теперь уже никак, назад пути нет. Как теперь пацанам скажешь, что наврал? А девчонкам?

Вот и мучаусь теперь. Не то, что мучаусь, а противно, и почему-то всё время злость на Джема разбирает.

Остальное всё про танцы — правда. Я здорово занимался. Самое высокое у нас с Викой, партнёршей моей, было — по городу — пятое место. И ничего ей было не семнадцать, а четырнадцать. Тут-то никто не знает, что танцы у нас — так же строго по возрастам, не хуже, чем борьба Джемова. Джему-то шестнадцать уже исполнилось, а я ещё по четырнадцати выступал.

Это я тоже, ну, про то, что с Викой у нас было — это я тоже всем наврал. Мы с Викой только целовались один раз, и всё. А что я пацанам врал, то это мне старший брат рассказывал, студент, уже второго курса.

Эх, заврался я совсем, заврался.

А, я хотел ещё с девчонками решить. Светка Петрова из десятого класса мне нравится, давно уже. И Аська наша нравится — такая она… как из сказки. Но Светка — она взрослее, она уже с ребятами из десятого дружила… целовалась…