Звёзды в твоих глазах

Люблю, когда мама счастлива. Она заслужила человека получше, чем мой дерьмовый отец. Рассказ Леннона о том отеле вонзается в мои мысли, и груз этой тайной истории все сильнее и сильнее давит на плечи. Но я все еще не могу набраться храбрости и рассказать ей об отце. И уж тем более по телефону. Только не так и не здесь. Я боюсь причинить ей боль, но еще больше боюсь потерять. Поэтому сообщаю лишь день, когда буду в Кондор Пик, и еще раз заверяю, что у меня все хорошо.

Какая же я эгоистичная, самовлюбленная личность.

– Маленькая моя, – говорит она, переходя на другой тон, – ты больше ничего не хочешь мне сказать?

Мой пульс набирает обороты.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты знаешь, я не люблю тайн.

– Знаю.

– А когда что-то держат в тайне, то, как правило, далеко не из лучших побуждений.

О господи! Неужели мама знает, что я здесь с Ленноном? Или она говорит об изменах отца? Нет, не может быть. Это у меня уже паранойя.

– Да, я знаю, порой это выглядит как… – Она на мгновение умолкает. – Зори, я переживаю за тебя больше, чем ты можешь представить, но…

– Что «но»?

Почему она говорит о каком-то «но»?

– Я просто хочу быть уверена, что ты ничего от меня не утаиваешь, – уже тверже продолжает она.

– Я знаю.

– Вот и хорошо, мне этого достаточно.

Достаточно? Что происходит? Почему мама так шифруется? Наверное, надо рассказать ей о Ленноне. Но в этом случае, боюсь, она скажет отцу, они приедут сюда и заберут меня домой. А я уже приняла решение. Да, для этого мне потребовалась целая вечность, но теперь, когда выбор сделан, я действительно не хочу возвращаться в Мелита Хиллз.

Ненавижу ей врать.

Но хочу продолжить наш с Ленноном поход.

Ну почему, почему все так сложно?

Записанной заранее мелодией телефон просит у меня еще денег.

– Мам, давай закругляться, а то у меня больше нет монет по двадцать пять центов, – добавляю я. – Мне просто хотелось позвонить, сообщить, что у меня все в порядке и что у меня, как я уже говорила, отличный проводник. Так что волноваться не о чем.

– Постой! Когда ты будешь в Кондор Пик?

– Послезавтра. Ближе к вечеру.

– Пообещай, что обязательно пришлешь мне оттуда сообщение.

– Обещаю. И еще, мам, я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, маленькая моя, – грустно говорит она. Или, может, разочарованно? – Мне очень тебя не хватает. Прошу, береги себя.

Блин! У меня разрывается сердце. Но я даже не могу ничего сказать в ответ, потому как таксофон наконец понимает, что я больше не собираюсь жертвовать ему деньги, и разрывает соединение. Закончив разговор, я прислоняюсь лбом к трубке.

– Все в порядке? – тихо спрашивает Леннон из-за моего плеча.

– Думаю, да. По крайней мере, надеюсь.

– Что ты решила?

Я поворачиваюсь и с отсутствующим видом чешу руку:

– Надеюсь, ты не передумал отвести меня в Кондор Пик, раз остался здесь со мной у разбитого корыта?

Он вздыхает. Дважды. А на третий раз его рука несмело тянется к моему лицу и пальцы – медленно и нежно – убирают с глаз непослушную прядку волос.

– Я рад. Правда рад.

– В самом деле?

– Конечно. Теперь уже без домыслов. Я не собираюсь снимать нам в отеле номер или что-то в этом роде.

Я тихонько вздыхаю, даже не пытаясь скрыть своего смущения.

– Ладно, зря я это сказал, у тебя ведь еще не отболело, да? – с намеком на улыбку говорит он.

Я качаю головой и тоже в ответ улыбаюсь.

Он оставляет мои волосы в покое, убирает руку, между нами повисает неловкая пауза. Потом я вновь вступаю в разговор, пытаясь увести его в сторону от трудной темы о нас.

– Знаешь, я переживаю, что не сказала маме о той женщине, которую ты видел в прошлом году в отеле с моим отцом. И о фотоальбоме. Просто не смогла, и все.

– Может, оно и к лучшему. Поверь мне, некоторые вещи нельзя просто так взять и сказать по телефону. Типа, «знаешь, я тут дурака свалял, хотел снять нам в отеле номер, не имея понятия, как развивать отношения, а еще, кстати, съездил по роже твоему отцу… и нам больше нельзя видеться». Ну ты понимаешь.

Я тихо посмеиваюсь.

– Я и сейчас этого не знаю, – шепчет он.

– Чего именно? – так же шепотом спрашиваю я.

– Как развивать отношения.

– Это хорошо, потому как я в этом деле тоже ни бум-бум.

– Тогда со временем что-нибудь придумаем. Если ты, конечно, не против.

– Думаю, нет, – шепчу я.

Он улыбается, чуть ли не застенчиво, но когда в последний раз вздыхает, делая резкий выдох через нос, видно, что Леннон доволен. От этого вся эта ситуация и меня начинает тревожить меньше, чем раньше.

Он прочищает горло.

– Э-э-э… Я арендовал нам место для палаток, – говорит он, показывая небольшую перфорированную карту с напечатанным на ней номером. – И, кстати, без всяких домыслов. Если бы ты уехала домой, мне же надо было где-то ночевать, и если честно, то я не…

– Успокойся, я тебе верю.

– Вот и отлично, – говорит он, и мы опять друг другу улыбаемся.

Сфокусируйся, Зори.

– Место для палаток. Значит, посреди дикой природы мы лагерь разбивать не будем?