Звирьмариллион

Против Феанора попытался выступить Фингольфин, которому исполнение королевских обязанностей ещё не наскучило. Он попробовал призвать нольдор не делать глупостей, справедливо полагая, что, оставшись здесь, при помощи валар ещё можно будет каким-нибудь образом убрать Феанора со сцены, а в Средиземье, где опора только на собственные силы, скорее всего Феанор уберёт его самого. Но эта попытка успеха не имела, и Фингольфину с сыном чуть было не намяли бока, приговаривая, что из Фингольфина очень даже просто может получиться Фингалфин. Благоразумный Финарфин после этого посоветовал утихнуть и действовать пока негласно. Сам он и вовсе не выступал, памятуя, что Фонарьфин Фингалфина немногим лучше. Однако его дочь Галадриэль, хоть и не клялась ни в чем, тоже была за исход - ей уже виделось своё собственное королевство, ну в крайнем случае герцогство на новых землях. Это внесло ещё больший раскол в многочисленную родню, и в конце концов Феанор склонил нольдорцев к походу.

Валар хранили молчание: Манве решил, что удерживать их себе дороже, а для эстетики и дизайна тронов вполне хватало и ваньяр.

Однако к началу переселения агенты Фингольфина успели провести немалую работу, и поэтому движение начали две отдельные группы - одна поддерживала Феанора, а другая состояла из партии Фингольфина-Финарфина.

Впрочем, ушёл всё же не весь нольдор. Процентов десять отказались, причём все как один исключительно из любви к Валинору, а не из страха перед опасностями.

Когда Феанор вышел из ворот города, прибежал наконец-то посланец Манве и сказал речь в том смысле, что валар, конечно, никого не хотят запугивать, но, тем не менее, уходить настойчиво не рекомендуют. Тем более что Мелькор - он, конечно, не валар, потому что сволочь, но в остальном точь-в-точь такой же, и бороться с ним будет немножко сложно.

Но Феанор ответил набором лозунгов про всё те же годы упорного труда и века великого счастья. И добавил:

- Скажи этому Манве, что если Феанор Моргота и не свергнет, он хоть не будет праздно сидеть в печали, а будет воевать до последней капли крови своего народа. Вы меня ещё не знаете! Вы меня знаете с хорошей стороны, но вы меня узнаете и с плохой стороны. Придут валар ко мне проситься, я их на порог не пущу!

Ошарашенный такой наглостью, посол Манве сделал шаг назад, споткнулся и упал. Нольдорцы решили, что это раболепный поклон и окончательно поверили в Феанора. А позади плелись фингольфинцы, и среди них не было такого обожания вождя, потому что с одной стороны его братья всячески интриговали против похода, а с другой стороны молодые и честолюбивые сыновья пытались часть народного энтузиазма направить на себя.

Добравшись до побережья, Феанор попытался склонить на свою сторону телери, надеясь убить таким образом двух зайцев приобрести корабли и ослабить Валинор. Телери оказались в сложном положении - спереди Феанор с войском, а сзади валары с могуществом. Несчастные телери растерялись и не придумали ничего лучшего, чем взяться уговаривать Феанора "не делать этого" чего "этого", они и сами не очень понимали. Но нормально разговаривать с Феанором было уже бесполезно и опасно, как с любым другим шизофреником.

Не вслушиваясь в слова о братской любви и традициях добрососедства, Феанор понял главное - кораблей ему никто не даст, и вместо двух зайцев теперь придётся убивать эльфов, причём в количествах гораздо больших. И обнажились тогда мечи, и началась кровавая битва. Резня шла по всей округе, а подоспевшие великодушный Фингольфин и благоразумный Финарфин ударили телерям с тыла и довели дело до логического конца, ибо все нольдорцы как-то сами собой вдруг стали свирепыми и ужасными. Переправа началась, но не сразу, ибо сначала нольдорцам пришлось выслушать Мандоса, который всё-таки пришёл сказать пару ласковых проклятий на прощание:

- Алло, ребята! Хотите прорицание? Ни хрена у вас там в Средиземье путного не выйдет! Вас будут резать враги, друзья и все остальные. Кого порезать не успеют, тот сам с горя повесится, и ваши души попадут к мне, и я уж о них позабочусь... А те, кто останутся в живых, позавидуют мёртвым. Впрочем, кто не клялся - может ещё вернуться и попросить прощения. Да здравствует Эру!

Свирепые и ужасные нольдорцы задрожали, некоторые упали в обморок. Но Феанор не растерялся:

- Кто согласится остаться - трус и предатель, и будет расстрелян на месте. Но силой я никого не держу, желающие могут сделать шаг вперёд. Нет желающих? Прекрасно. Во славу Илюватара... к погрузке... марш!