Звон монет убивает

Его рот выпустил на волю облако воздушно-водочной взвеси. Я отшагнул в сторону. Еще не хватало, чтобы перегаром пропиталась моя одежда. Гаишникам только дай унюхать этот запах. Потом дыши в трубочку и доказывай, что не пил.

Долю секунды я рассматривал нетрезвого мужичка. Половину ладони скрывал перстенек размером с кубик Рубика. Шею укутали красные якорные цепи. Аурум высшей пробы. На лбу светился лозунг: “Ни дня без пляшки!”. Ни за стол, ни за руль не садится, не приняв на грудь поллитровку. Рубль тому, кто докажет обратное.

Минуту масляные глазки наводили фокус на визитку.

– Что за бумажку ты мне суешь? – спросил он наконец. – Не можешь словами сказать, кто ты такой?

– Я расследую убийство молодой беременной женщины. Две недели назад человек из Дюссельдорфа через вас отправил ей восемь тысяч евро. Ее застрелили на следующий день после предполагаемой встречи с вами.

Произнося слово “убийство”, я отметил в глазах Красного беспокойство.

– Я ни в чем не замешан, – проговорил Красный.

– Но вы в состоянии оказать посильную помощь в поисках убийцы.

Красный мотнул головой так, что она чуть не отвалилась.

– Ничего я не могу! Не впутывай меня в свою канитель, понял? И вали отсюда, пока я трезвый.

– Молодая женщина погибает, не дожив два месяца до рождения первенца. Ублюдок хладнокровно расстрелял беременную. Ваша хата по прежнему с краю?

– А ты мне на жалость не дави! Это не мое дело. Ищи себе другого помощника, раз ты у нас такой сознательный. И не пошел бы ты туда, откуда приперся?

Каждую фразу водила приукрасил цветистыми воспоминаниями о романтических отношениях с моей матерью. Мат из него пер селевым потоком.

Я зубами достал из пачки сигарету и прикурил, не сводя взгляда с Красного. Медленно, с расстановкой, я заявил:

– Вы мне поможете в любом случае, хотите вы того или нет. Не добровольно, так принудительно.

– Не пугай, сынок! – водила сплюнул себе под ноги. – Не дорос еще!

– Я ищу убийцу, а вам, как я понял, плевать на все. Вашими стараниями этот урод до сих пор на свободе. Таких, как вы, я считаю соучастниками.

Глаза водилы приняли недоброе выражение.

– Опять пугаешь, гаденыш? – он ощерился, словно волк на собаку.

– Фирме “Дойрус” не нужны лишние разговоры с милицией, службой безопасности и остальными веселыми конторами. Ей есть что скрывать от этих господ и без ваших темных делишек. Сейчас каждый третий ищет работу, и среди них найдется шофер, который не станет незаконно переправлять наличность через границу.

– Я еще не попадался.

Я улыбнулся одной из своих мерзких улыбочек:

– Это поправимо. Тот человек из Дюссельдорфа подтвердит под присягой, что вы получили из его рук восемь тысяч евро. И он найдет еще с десяток очевидцев.

– Я не придурок, чтобы брать бабки при посторонних!

– Разве я сказал, что свидетели будут настоящие? Он попросит друзей дать ложные показания. Заплатит, в конце концов, бродягам. Ведь речь идет об убийстве его любимой женщины. Он пойдет на все. При этом он под защитой немецкой полиции.

Я и не надеялся, что Миша сделает хоть толику из перечисленного. Но хороший понт дороже денег.

Уже не столь уверенно как вначале, Красный произнес:

– Немецкие полицаи не смогут защитить его здесь.

– Где вы видели идиота, который мечтает вернуться в наш город из Германии? Да его теперь оттуда палкой не выгонишь! Но даже если он приедет в гости, а вы намылите ему шею, что это изменит? Вас с извинениями восстановят на работе?

Красный опять озвучил воспоминания о близком знакомстве с моей матерью. И еще он заметно протрезвел.

Я втер окурок в бетонный пол, посмотрел на Красного.

– Начнем?

– Только в темпе. Ты мне уже надоел.

Я хотел сказать ему то же, но сдержался. Он захлопнется как устрица, и я останусь с носом. Тем более что блеф мой слабоват.

– Вы вообще поняли, о каких деньгах речь?

– Не тупой. Восемь штук перевожу не часто. Все больше по мелочи шлют. Тысчонку, другую, не больше. И не каждый день за бабками приезжают беременные.

– Кто еще в курсе вашего бизнеса?

– Я по радио об этом не объявляю! О бабках не знает даже мой напарник. Если бы я много болтал языком, вот как ты, я бы попался с первого же раза.

– Вы перевезли деньги через границу. Дальше?

– Приехала та баба и забрала их. Я посмотрел ее паспорт, без него мы бабки не отдаем. Тот мужик в Дюссельдорфе написал ее данные на конверте. Я сверил – все чин чинарем – и вручил ей бабки. За пересылку мы берем с отправителя, так что мне с ней больше делать нечего. Забрала она бабки, и умотала.

– Вы хорошо ее помните? Узнать сможете?

– Попробую.

Я протянул ему фотографию моей соседки. Трюк детский, но работает безотказно. Если человеку есть что скрывать, он опознает Мать Терезу на групповом фото ветеранов стриптиза.

– Нет! – уверенно сказал Красный. – Это не та баба.

– Точно?

– Точно! На кой мне брехать?

Я показал портрет Леночки Северцевой. Взглянув на снимок, Красный кивнул.

– Она! Зачем подсунул первую фотку? Не доверяешь?

– Вы же знаете пословицу. Народная мудрость. Я должен быть уверен на все сто, что вы не ошиблись. Она приехала за деньгами одна?

– Нет, с мужиком.