Звонок для учителя, или Лес рук

– Результаты сочинений будут известны в пятницу.

– А вы не обманете насчет открытого урока? – спросил кто-то.

– Я выполню свое обещание.

– Честно?

– Честно.

Потом она обратилась персонально к Семыкину:

– Я рада, что, несмотря на то что у тебя много дел на свежем воздухе, ты к нам присоединился. Ты прав: твое будущее – твой выбор.

– И что же? Даже переписывать не заставите? – Семыкин подозрительно прищурился.

– Нет. Ты же написал то, что думаешь. Мы с завучем посовещались и отправили твое эссе в комитет по образованию как есть.

Больше она ни слова не сказала Семыкину про его сочинение.

В ожидании результатов Семыкин активно готовил себя к жизни бомжа. На следующий день на его свитере красовались пятна травы.

«Ох, извините, – сказал он новенькой, когда она спросила его, почему он в таком виде, – ночевал в парке».

Потом он принялся нарочито кашлять и чихать.

«Ночи еще довольно прохладные, – признался он: – Апчи!»

Калерия Николаевна поинтересовалась: может, Семыкин прочитает хотя бы какую-нибудь книгу, которая в его новом положении будет ему полезна? «Приключения Гекльберри Финна», например. Там много информации для тех, кто решил попробовать себя в бродяжничестве. Но Семыкин ответил: «Благодарю покорно, жизнь сама меня всему научит». А когда Калерия спросила, где его тетрадь, Семыкин признался, что был вынужден сжечь ее, так как ему требовалось развести костер.

Во время большой перемены он обежал столовую с криками: «Люди добрые! Прошу вас – не выбрасывайте то, что не съедите! Я все заберу. Мне еще ужинать чем-то надо. Спасибо всем неравнодушным. Дай бог здоровья вам!»

– Я, если честно, предполагала, что ему это быстро надоест, – сказала завуч Калерии. – Но вы посмотрите. Они до сих пор над этим смеются! Им это кажется забавным.

– Семыкин! – грозно обратилась она к виновнику всеобщего веселья, когда тот в очередной раз пробегал мимо. – Если не угомонишься, оставлю тебя сегодня после уроков.

– Пожалуйста, не надо, мне же еще бутылки нужно собирать, чтобы жить на что-то. Как я в темноте их искать-то буду?

Ответом был взрыв хохота. Ученики соседних классов тоже подтянулись – и гоготали, видя, как Семыкин обходит всех с шапкой по кругу, в которую ему нет-нет да и кинут конфету.

Калерия Николаевна допила свой кофе с непроницаемым лицом, и пошла на урок.

Пока Калерия объясняла, что имел в виду Гоголь, когда написал «Уж когда молчит человек, то, верно, зашиб много умом», Семыкин яростно чесался, пугая соседку по парте, и громко шептал ей: «Надо же, я уже подцепил вшей». Но все одноклассники, кроме соседки, и это сочли забавным. На уроке пения он хрипел и жаловался, что спанье на земле его когда-нибудь доконает. На уроке физкультуры на вопрос учителя, почему он не делает упражнение, он сослался на слабость из-за плохого питания. «Так он ведь упражняется. В остроумии!» – крикнул кто-то. И снова наступило веселье.

Так продолжалось до самой пятницы. Семыкин обзавелся последователями и поклонниками. Он говорил, что скоро у него на голове сами собой образуются дреды, потому что он уже три дня как не причесывался. Нашлись те, кто просил его познакомить их с настоящими бомжами и показать подвал, в котором он ночевал вчера, и Семыкин обещал подумать.

А в пятницу случилось невероятное. Как только начался урок литературы, в класс вошла завуч и отозвала Калерию в сторонку. Никогда еще суровая завучиха не выглядела такой растерянной. Глаза у нее были как плошки, и в них застыл страх или что-то очень на него похожее. Калерия, услышав, что сказала ей завуч, прикрыла рот ладонью.

– Не знаю, как вам сообщить… – обратилась завуч к классу.

Все притихли.

Завуч покрутила в пальцах листик традесканции. Поправила волосы. Потом, набрав побольше воздуху, сказала каким-то бесцветным голосом:

– Подведены итоги конкурса сочинений.

– И?.. – приосанилась Липкина.

– Давайте я скажу, – встряла Калерия, – все-таки я учитель литературы.

– Нет, нет, все в порядке. В общем, ребята. Сообщаю вам, что лучшим признано сочинение Семыкина. Вот так вот.

– Да кто вообще отнесется к такому всерьез? – спросила Липкина. (Она написала обстоятельное эссе о том, как изобретет лекарство от всех вирусов, от которых, как известно, пока нет спасения.)

– Видишь ли, – печально ответила завуч, – они оценили не столько выбор профессии, сколько… посыл. Добавили баллов за искренность и парадоксальность. Умение излагать мысли и не бояться быть непонятым. Главное, сказали они, следовать своим убеждениям и принципам. К тому же они не могли не признать, что сочинение очень забавное, написано с юмором. Отметили и стиль. Артистизм.

На завуча было жалко смотреть, так тяжело далась ей эта речь.

– Вот. Как-то так, – растерянно подытожила она. Даже сутулиться, кажется, стала. Но нашла в себе силы сказать на прощание:

– Мои поздравления, Семыкин.