Звонок в дверь

Собрав волю в кулак, я попытался переключиться на дело Фрэнка Оделла, искать которого было все равно что тыкать пальцем в небо, причем исключительно из-за того, что Вулф предпочел второй из трех вариантов. К тому же мысленно я был на Лонг-Айленде. На моей памяти Вулф для своих целей еще никогда не разрабатывал столь хитроумную авантюру, как ту, в которую он собирался втянуть Льюиса Хьюитта, и мне, конечно, следовало быть там. Гений нужен лишь для искры свечи зажигания, но при этом кто-то должен следить за тем, чтобы не потек радиатор и не сдулись покрышки. Если бы за рулем был кто-нибудь другой, а не Сол Пензер, я непременно настоял бы на том, чтобы поехать с Вулфом. Вулф сказал, что Сол будет присутствовать при разговоре, а он единственный, кому я доверил бы решение любой проблемы, случись мне сломать ногу.

Я снова переключился на Фрэнка Оделла. Самым простым решением проблемы было справиться в Отделе условно-досрочного освобождения штата Нью-Йорк и спросить, числится ли у них некий Фрэнк Оделл. Но, конечно, не по нашему телефону. Если федералы пронюхают, что мы после показаний Куэйла тратим время и деньги на Оделла, то сразу догадаются, что дело не в благоразумии, а в попытке доказать причастность Оделла к убийству Элтхауза, чего я не мог допустить. И тогда я выбрал самый безопасный путь. Если кто-то из фэбээровцев прочтет мои заметки и решит, что я переоцениваю их способности, то он просто не знает наших фамильных секретов. Я тоже не знаю всех их секретов, но зато хорошо изучил ФБР.

Предупредив Фрица, что ухожу, я, надев пальто и шляпу, спустился с крыльца, дошел до гаража на Десятой авеню, воспользовался с разрешения Тома Халлорана их телефоном, набрал номер редакции «Газетт» и попросил соединить меня с Лоном Коэном. Лон был на редкость сдержан. Он не стал спрашивать меня, как мы выкрутились из ситуации с миссис Брунер и ФБР, а лишь поинтересовался, где может получить бутылку бренди.

— Я тебе непременно пришлю. Если ты ее заработаешь. Можешь начинать прямо сейчас. Около двух лет назад некоего Фрэнка Оделла закрыли за мошенничество. Ему могли скостить срок за хорошее поведение, и тогда он сейчас в списке условно-досрочно освобожденных. Хочу заняться социальной работой, найти этого парня, причем очень быстро, чтобы начать курс перевоспитания. Можешь позвонить мне по этому номеру. Чем раньше, тем лучше. — Я дал Лону номер телефона гаража. — Видишь ли, я держу свою социальную работу в секрете, поэтому, ради бога, никому не говори.

Лон ответил, что одного часа ему вполне хватит, и я пошел взглянуть на автомобили. Вулф каждый год покупает новый, полагая, что тем самым уменьшает риск аварии, но оставляет право выбора за мной. Я склоняюсь к покупке «роллс-ройса», хотя будет обидно избавляться от такого автомобиля после года эксплуатации. В тот день я не нашел ничего достойного, на что можно было бы обменять наш «херон». Мы с Томом как раз обсуждали приборную панель «линкольна», когда зазвонил телефон, и я ушел. Звонил Лон сказать, что он все узнал. Фрэнка Оделла освободили условно-досрочно в августе, и он останется под наблюдением до конца февраля. Он жил в доме номер 2553 по Ламонт-авеню в Бронксе и работал в отделении агентства Дрисколла по аренде недвижимости, расположенном в доме номер 4618 по Гранд-Конкорс. Лон сказал, лучший способ помочь ему исправиться — пригласить на игру в покер, а я ответил, что тогда уж лучше на игру в кости.

Я решил поехать на метро, причем не с целью сэкономить деньги клиента, а чтобы наконец-то разобраться со слежкой. Прошло два дня и две ночи с тех пор, как ФБР, вероятно, нами заинтересовалось, и двадцать пять часов с тех пор, как федералы попросили Пераццо лишить нас лицензий, а я пока не обнаружил никаких признаков того, что у меня появилась компания. Хотя я, конечно, постоянно петлял и старался не оглядываться. И вот теперь можно было проверить, что к чему, в более спокойной обстановке. Я дошел до станции метро «Гранд-Сентрал» и сел в поезд, идущий на окраину города.

Если вам кажется, что за вами хвост и вы хотите его вычислить, старайтесь двигаться во время движения поезда, а на остановках держаться поближе к дверям, чтобы в случае чего выскочить. В часы пик это проделать довольно сложно, но сейчас было лишь половина одиннадцатого утра, к тому же поезд шел на окраину. Я засек его уже на третьей остановке, точнее, не его, а их. Их было двое. Коренастый тип, ниже среднего роста, с большими карими глазами, которые он не знал куда деть, и субъект, смахивавший на Грегори Пека, но только с маленькими, скрученными в трубочку ушами. Весь фокус, просто ради прикола, состоял в том, чтобы они не поняли, что их вычислили, и когда я выходил на станции «Семидесятая улица», то уже не сомневался в победе. Оказавшись снова на свежем воздухе, я продолжил играть в кошки-мышки.