Звучащий свет

Есть состояние души,
Непостижимое для многих, —
Оно рождается в глуши
Без лишних слов и правил строгих.

Оно настигнет наобум,

Неуловимо-затяжное, —
И там, где явственнее шум,
В листве встречается со мною.

Переливаясь через край,

Оно весь мир заполонило —
И в одиночестве решай:
Что сердцу бьющемуся мило?

Покуда дождь неумолим

И жребий брошен, как ни странно,
Бессонный мозг заполнен им,
Как храм – звучанием органа.

Давно разбухшая земля

Уходит в сторону прибоя,
Как будто смотрят с корабля
На брег, прославленный тобою.

Среди немыслимых запруд

Есть что-то, нужное влюблённым,
Как будто лебеди живут
За этим садом затенённым.

И, словно в чём-то виноват,

Струится, веку в назиданье,
Слепой акаций аромат,
Как предвкушение свиданья.

Велик страдальческий искус —

Его почти не замечают —
И запах пробуют на вкус,
И вкус по цвету различают.

И в небесах без тесноты

Непоправимо и тревожно
Пустые тянутся мосты
Туда, где свидимся, возможно.

И, как собою ни владей,

В летах увидишь отдаленье,
Где счастье прячут от людей,
Но прочат нам его в даренье.

2–3 июня 1980

Есть имя

Есть имя у неистовости дней —
Зовут её июньскою порою, —
И тянемся, отверженные, к ней,
И там, где восприятие полней,
В язык вникаем пламенного строя.

Распластанная плещется листва —

Она ещё так мало бушевала, —
И по ветру летящие слова,
Не понятые близкими сперва,
На улицах кружатся как попало.

Толпятся у порога беготни

Акации, белками нависая
Над берегом, где руку протяни —
И что-то невозможное верни, —
И сразу же поддержит, не бросая.

Цветению словутому – хвала!

Томлению воздушному – осанна!
И лишь полураскрытые крыла
Подскажут, что любовь твоя была
Подобием звучащего органа.

Для карих бы раздаривать очей

И город сей, и вечер тонкобровый,
Где столько зажигается свечей,
Что струйки сквозняковые речей
Камедью въявь сгущаются вишнёвой.

Венцом терновым нас не удивить —

Несём его по очереди, зная,
Что каждого из грешных, может быть,
В разлуке ни за что не позабыть,
Когда-нибудь с надеждой вспоминая.

4 июня 1980

Предгрозье