Звук, который ты захочешь услышать

— Моисеич, слушай, а где это Чикага юэсэй находится? — сняв наушники, спросил Сидор, будто они перед этим только что прервали разговор.

— В Америке. Город Чикаго, а юэсэй — сокращение, Соединенные Штаты Америки. — объяснил Иохель. — Что это ты заинтересовался?

— Да вот станцию поймал, на коротких волнах, они так говорили. Песню еще передавали, веселую такую, — и Сидор неожиданно запел, неимоверно фальшивя: — Вэл бэбе ай жас кэмби сатефааа*. Ну, у меня не очень хорошо получается, — смущенно признался он, — я петь никогда не умел. Но песня хорошая, они ее всё время в этой Чикаге поют.

— Слушай, Синицын, у нас поесть нечего? — спросил Иохель. — Мне есть хочется.

— Ой, я и забыл, — виновато сказал Сидор. — И сумка с продуктами вот стоит, на кухню не отнес. Сейчас приготовлю что-нибудь на скорую руку, тащ майор, десять минут потерпи, а пока Полина Михайловна вернется, и основательное что-то сооружу. Я же с утра к товарищу одному пошел, он мне в приемник наушники приладил, чтобы, значит, по ночам я вас не будил. Вот, видишь, сзади втыкаются. Он хотел сбоку сделать, но я не дал дырку в корпусе ковырять. Ишь, красоту такую хотел попортить, — Синицын ласково погладил корпус приемника.

— Еда, Сидор, — строгим голосом напомнил Иохель.

— Так сейчас, иду, — радиолюбитель вытащил из-за сундука сумку и понес ее на кухню.

* * *

Полина пришла с работы раньше чем всегда, почти на час, необычайно серьезная. Она немного отстраненно поцеловала Иохеля в щеку, поздоровалась с Сидором, гремевшим посудой на кухне и пошла в спальню.

— Что-то случилось? — встревоженно спросил Иохель, заходя сразу же вслед за ней. — Ты не заболела? На работе всё нормально?

— На работе? На работе нормально, — ответила Полина, садясь в кресло и разглаживая платье на коленях. — Просто…, — она вздохнула, будто собираясь с духом, — ты поедешь со мной к моему папе?

«Вот это да, — подумал Иохель, — так скоро я не загадывал познакомиться с папой». Размышлять времени не было, отвечать пришлось быстро, поэтому он просто кивнул.

— Конечно, я поеду с тобой куда угодно. И к твоему папе тоже. Надо ехать сегодня?

— Нет, не сегодня. Завтра с утра. Здесь недалеко, с Киевского вокзала, до Переделкино. На электричке. Ехать всего ничего. А там пешком пройдемся. А сегодня меня просто с работы немного раньше отпустили, у нас там электропроводку меняют.

— Ты же говорила, что твой папа — железнодорожник. А в Переделкино вроде писатели живут.

— Не все там писатели, в этом Переделкино. — после того, как Иохель согласился с ней ехать, Полина вновь стала прежней Полиной — немного взбалмошной и жизнерадостной. — К тому же нам не в Переделкино, а в Мичуринец, это рядом. В Мичуринце писателей нет, там всякие агрономы и немножко железнодорожников. Но ты не бойся, Гляуберзонас, мой папа совсем не страшный. Просто так он тебя убивать не будет. Только если ты его любимую дочку надумаешь обижать.

— А он знает о моем существовании? — немного удивленно спросил Иохель.

— Он знает, что я собралась к нему приехать с мужчиной, с которым встречаюсь, — объяснила Полина. — А как тебя зовут и всякое другое он не знает. Я ему не сказала.

— Когда ты хоть успела ему про меня сказать? — еще больше удивился он. — Ты же на работе была?

— О-о-о, дорогой Иохель Моисеевич, может, у вас там в Каунасе еще не знают о таком чуде, а у нас в Москве есть такая штука, называется телефон, — с серьезным видом начала объяснять Полина, но потом рассмеялась. — Папа позвонил мне на работу, пригласил к себе, я сказала, что, возможно, приеду с тобой. Понятно?

«Хорошо, хоть „возможно“, — мелькнула мысль у Иохеля, — но хорош же я был, если бы отказался».

— Всё, я понял. — Иохель переключился на военные, рубленые фразы. — Завтра утром едем на Киевский вокзал, а потом на электричке в Переделкино. После этого идем пешком и встречаемся с твоим папой. Форма одежды?

— Форма одежды, тащ майор — любая, — поддержала военизированный диалог Полина. — Мы же не на званый ужин едем. Посидим, пообедаем — и домой. Такой вариант тебя устраивает?

— Что-нибудь возьмем с собой? — продолжал уточнять детали поездки Иохель. — Продукты, напитки? Папа твой живет один, или… Я имею в виду, цветы брать?

— Цветы? — Полина задумалась. — Тут вопрос сложный. Вроде как он встречается с одной женщиной, я ее видела несколько раз, но она всегда уходила… или делала вид, что случайно зашла… и женских вещей я в доме не видела… но, может, он хочет меня с ней познакомить?

— Слушай, нечего раздумывать, завтра купим цветы. Если это так, и твой папа собирается познакомить тебя с этой дамой, то цветы будут в самый раз, а если ты ошибаешься, то тоже ничего страшного. Слушай, а ты не ревнуешь? — вдруг спросил Иохель.

— Я? Нет. Мамы… мамы давно нет уже. А он ведь молодой еще. Что же, ему хоронить себя? — Полина опять задумалась. — Наверное, немножко ревную всё же. Самую малость. Но я ведь люблю его. Пусть ему будет хорошо. Он ведь один там, мы с Анькой разлетелись… Слушай, мы тут так рассуждаем, будто он уже жениться собрался на этой… погоди, а ведь я даже не знаю, как ее зовут!