Звук, который ты захочешь услышать

— Отчего же не для романтической встречи? — спросил Иохель, чувствуя, что при вспоминании о том, самом первом свидании, его организм совсем не против этого. — Можно сначала романтически встретиться, а потом я зайду к Юзику, пока ты будешь приводить себя в порядок.

— Оттого, дорогой мой Иохель Моисеевич, — сарказм из слов Полины можно было добывать в очень больших количествах, — что дома у меня жрать нечего, а я, как уже призналась, голодна.

— Ерунда, Полина Михайловна, сущая ерунда. Давайте на короткое время станем театральными деятелями и пообедаем в их ресторане, — не задумываясь, предложил Иохель.

— Что же, тащ майор, такое начало романтической встречи меня устраивает гораздо больше урчащего на фоне пустых кастрюль живота. Хочу срочно стать театральными деятелями. Ведите.

* * *

— Слушай, Ёша, надо сюда приходить время от времени, — сказала Полина, всё еще тяжело дыша и сползая с Иохеля на кровать, — романтические встречи здесь… они хранят аромат нашего первого свидания и ты оказываешься таким… таким… слушай, не знаю каким, у меня голова сейчас плохо соображает, но мне нравится.

— Только сейчас? — спросил Иохель, искусно вплетая в вопрос легкую нотку недоумения пополам с возмущением.

— Гляуберзонас, у меня даже нет сил, чтобы тебя стукнуть, — пробормотала Полина. — Конечно же, не только сейчас. Ты умный, придумай сам, почему я так сказала. А сейчас иди, прими душ, одевайся, встречайся со своим Юзиком, а я полежу, соберусь с силами и, возможно, протру здесь пыль, пока не выросла трава под кроватью… Ты мне ножки прикрой простыночкой… а я чуть-чуть, пять минуточек, — и она счастливо засопела, улыбаясь во сне.

* * *

Рапопорта он встретил на лестнице, вернее, увидел, как тот поднимается к себе.

— Юзик, — тихо позвал товарища Иохель.

— Здравствуй! — обрадованно поприветствовал его Юзик. — Если ты не против, давай ко мне зайдем, мои на дачу уехали.

— Отлично, пойдем, — согласился Иохель. — Сейчас, дверь закрою.

— Слушай, а я ведь хотел найти тебя, поблагодарить, — начал Рапопорт, едва он закрыл за собой дверь, зайдя в его квартиру. — А потом понял, что напрочь забыл твой адрес. А, может, и не знал. Понимаешь, у нас там такое творится, ты не можешь себе представить…

— Знаю я, что у вас там творится, — перебил Иохель. — Поверь, это только начало. Но я не за этим пришел. Давай сядем, а то на пороге застряли.

— Да-да, конечно. Пойдем, на кухне посидим, — виновато предложил Рапопорт. — Извини. Ты не голоден? Есть просто хочется, от нервов, наверное, да и целый день на ногах.

— Нет, не голоден, — успокоил его Иохель. — Ты, Юзик, готовь, я мешать не буду. Вот что я хотел тебе сказать. Сейчас там у вас будут шерстить люди из НКВД. Если еще не начали. Будут вызывать и спрашивать, а что было, а как. И просто подходить и еще раз спрашивать. И еще не раз. Поэтому, Юзик, я сейчас введу тебя в транс и ты про меня забудешь. Не совсем, — успокоил он попытавшегося возразить Рапопорта. — Ты по-прежнему будешь помнить, как мы познакомились на войне, что случайно встретились, и я встречаюсь с Полиной, твоей соседкой. И даже адрес мой вспомнишь, и, если захочешь, будешь приходить в гости. Но ты забудешь всё, связанное с сессией и моим участием в этом. Извини, так надо.

— Наверное, надо, — грустно согласился Юзик. — Мало ли кому и что я могу взболтнуть. И, кстати, — посмотрел он в глаза Иохелю, — я никому до этого про тебя не говорил. Давай, гипнотизируй, если надо.

— Так уже давно, — ровным голосом ответил Иохель. — Про это ты тоже забудешь, дружище.

* * *

— Слушай, Ёшенька, пойдем пешком, — предложила Полина, когда они вышли из подъезда. — Погода хорошая, есть не хочется, я так хорошо подремала. И спасибо тебе еще раз, что вытер пыль. — Она поцеловала его в щеку и теснее прижалась к руке.

«За такие вот мгновения можно и пыль вытереть», — подумал Иохель, но вслух произнес совсем другое:

— Сидора Ивановича на твою квартиру натравить надо, он там не только пыль протрет.

— Ой, дяденька, только не надо этого Сидора Ивановича, — детским голосом заплакала Полина. — Он же меня убьет потом за грязь, а я молодая, я еще жить хочу! — и захохотала, радуя слух Иохеля. — Слушай, Ёша, а что за песню ты вчера в душе пел? Какая-то очень знакомая, но я никак не вспомню, целый день мучаюсь теперь.

— А, так это такая джазовая песенка, пристала просто, — смутился Иохель.

— Слова помнишь?

— Начало только, немного.

— Ну спой, — потребовала Полина.

— Ты что, я же петь не умею совсем.

— Не бойся, кроме меня тебя никто не услышит, а я потерплю.

— Если что, я предупреждал, — сказал Иохель, зачем-то откашлялся и запел: — East of the sun and west of the moon, we’ll build a dream house of love, dear, close to the sun in the day…

— Всё, хватит, я вспомнила эту песню, хотя петь ты и вправду не умеешь, — оборвала его Полина.

— Слушай, у меня к тебе серьезный вопрос, — решился Иохель.

— Ничего себе, вот это да. — Полина даже остановилась и повернулась к нему. — Задавай свой вопрос.

— Ты со мной поедешь в Арзамас? — робко начал Иохель. — Просто у мамы…