Звук падающих вещей

– Но я видела мотыгу, – сказала она. – И я быстро учусь.

Валенсуэла сделал нетерпеливый жест:

– У вас три недели, чтобы выбрать. Иначе станете обузой или выставите себя на посмешище.

– Я не собираюсь быть никому обузой, – ответила Элейн.

Валенсуэла пошуршал бумагами, достал новую папку.

– Через три дня у меня встреча с лидерами общин. Я разузнаю, кому что нужно и где можно пройти полевую подготовку. Но точно есть одно место рядом с Ла-Дорадой, знаете, где это? Долина реки Магдалены, сеньорита Фритц. Это далеко, но не конец света. Там не так жарко, как в самой Ла-Дораде, потому что это выше в горах. Туда можно добраться поездом из Боготы, а вы уже знаете, что на автобусе здесь ездить небезопасно. Словом, это хорошее место, и туда мало кто просится.

Там пригодится умение ездить верхом. Крепкий желудок. Придется много работать с местными лидерами над развитием коммун, сами понимаете: грамотность, питание, все такое. Подумайте, у вас три недели. Если решите, что это вам не подходит, сможете отказаться.

Элейн подумала о Рикардо Лаверде. Возможность быть от него всего в нескольких часах езды на поезде привлекала. Она вспомнила название места: Ла-Дорада. Перевела в уме: «золотая».

– Ла-Дорада, – сказала Элейн Фритц, – меня устраивает.

– Хорошо, – кивнул Валенсуэла. Он открыл металлический ящик и вынул лист бумаги. Пока не забыл. Это вам необходимо заполнить и вернуть в секретариат.

Это был опросник, точнее, его копия, напечатанная под копирку. Место заголовка занимал вопрос, набранный заглавными буквами: «Каковы были особенности вашего размещения в Боготе?» Под вопросом было несколько граф, разделенных большими пробелами, которые добровольцам предлагалось заполнить максимально подробно.

Элейн заполняла вопросник в мотеле, лежа на животе на кровати, пахнувшей сексом, подложив под страницы телефонный справочник и чуть прикрывшись простыней, чтобы защититься от руки Рикардо, его смелых блужданий и непристойных набегов.

В разделе «Дискомфорт и физиологические неудобства» она написала: «Мужчины в семье хозяев никогда не поднимают сиденье унитаза, когда мочатся». Рикардо сказал, что она привередливая и избалованная.

В разделе «Ограничения свободы жильцов» она написала: «Входную дверь запирают после девяти вечера, и мне приходится будить хозяйку». Рикардо сказал ей на это, что она возвращается слишком поздно.

В «Проблемах общения» она написала: «Я не понимаю, почему к тебе относятся как к ребенку». Рикардо заметил, что ей еще многому предстоит научиться.

В «Поведении членов семьи» она написала: «Сын хозяев любит покусывать мои соски, когда приходит». Рикардо промолчал.

Вся семья пришла провожать ее на вокзал Ла-Сабана. Это было большое помпезное здание с рифлеными колоннами и каменным кондором на фасаде, распахнувшим крылья, как будто он собирался взлететь и унести в когтях весь фронтон. Донья Глория подарила Элейн букет белых роз, но теперь, когда девушка шла через холл с чемоданом в руке и сумочкой на шее, цветы ей только мешали. Элейн задевала букетом прохожих, оставляя на каменном полу следы из лепестков, а шипы роз впивались в руку каждый раз, когда она пыталась перехватить букет, защитить его от враждебной окружающей среды.

Старший Лаверде, в свою очередь, вручил подарок у выхода на платформы, в толпе пассажиров, навязчивых чистильщиков обуви и нищих, просивших подаяние. Он сказал, что книга вышла пару лет назад, но еще встречается в продаже, что она написана каким-то плохо воспитанным журналистом, но все говорят, неплохая.

Элейн разорвала оберточную бумагу, увидела рисунок – девять синих рамок с обрезанными углами, а в них колокола, солнце, какие-то допотопные колпаки, цветы, луна с женским лицом, череп и скрещенные кости, танцующий бес и все такое. Ей все это показалось абсурдным и странным, а название «Сто лет одиночества» – вычурным и претенциозным.

Дон Хулио ткнул длинным ногтем в букву «е» в слове «одиночество», которая была написана задом наперед. «Я заметил это, когда уже купил книгу, – извинился он. – Если хотите, попробуем ее поменять». Элейн сказала, что это не имеет значения, что из-за глупой опечатки она не хочет остаться без книги в дороге. А через несколько дней в письме к бабушке и дедушке написала: «Пришлите мне что-нибудь почитать, пожалуйста, потому что вечерами здесь скучно. Единственное, что у меня есть, это книга, которую мне подарил на прощание хозяин квартиры в Боготе, я пыталась ее читать, клянусь, но по-испански это очень сложно, и у всех героев одинаковые имена. Это самое занудное, что мне попадалось в последнее время, и даже на обложке есть опечатка. Удивительно, книга переиздавалась четырнадцать раз, а ее не исправили. Представляю, что было бы, если бы это случилось с последней книгой Грэма Грина. Нельзя же так». Далее в письме говорилось: