Звуки родного двора

– Сонька, дорогая, поздравляю! Вечером буду у тебя! Обязательно! – задыхалась от радости Лизка.

Семка подполз к Лизке и лизнул ее ногу. Она погладила черную вьющуюся, как каракуль, шерсть и оценила умные, немного грустные глаза Семена.

– У тебя верный друг и защитник. Я б не прочь иметь такого, – сказала она Арсену.

– А у нас скоро будут щенята. Правда, его избранница – дворняжка. Живет у Саньки на даче, – заявил Арсен.

– Зато «сердце – чистейшей породы», – по-асадовски, языком поэта, парировал Санька – худощавый парнишка, который вместе с ребятами наблюдал за происходящим.

– Я обязательно возьму щенка, если подарите, – пообещала Лизка.

За это время Вачик успел решить все свои семейные и огородные проблемы и в хорошем настроении вернулся к машине, поинтересовавшись у сына, успел ли он выучить заданные на дом уроки.

– Эта химичка достала меня, – прошипел Арсен.

– А ты не химичь, и все будет в порядке, – приказал Вачик сыну. Затем сел в машину, включил заезженную кассету, и машина рванула на телевидение.

Впереди было самое сложное: успеть смонтировать и выпустить в эфир сюжет.

До студии пять минут езды. Но Лизке хватило и двух минут, чтобы оценить прелесть родного города. После дождя в небольших лужах смеялись солнечные зайчики. Они приветствовали прохожих, весело глядя на них снизу. С листьев деревьев на прохожих капали дождевые слезы. Бабочки летали во все небо. Они звали Лизку с собой, убеждая своим сказочным полетом, что всю прелесть города можно увидеть лишь сверху. Только оттуда можно услышать мелодию лета, уже узаконившего свое царство в городе на три месяца.

Целых три месяца солнца, моря, золотого песка, звездного неба и удивительного, беззаботного покоя на лицах счастливых отдыхающих! «Я никогда не уеду из родного города, – рассуждала девушка, – как бы не складывалась жизнь. Никогда!».

Какими аргументами, фактами убедить в этом Пашку?! Ведь еще не поздно. Его можно остановить. Мысли, как бабочки, летали в голове Лизки. И только голос Вачика вернул ее к действительности.

– Приехали, – сказал он громко.

Ее профессионализм позволил написать текст и смонтировать сюжет за 30 минут.

Довольные собой, они с Петькой отдали кассету на эфир и, попрощавшись, разошлись.

Домой Лизке не хотелось. У нее было такое чувство, будто тело ей не подчиняется. «Это от усталости. День был нелегкий, – подумала она. – Ничего, главное, что сюжет успели не только отснять, но и смонтировать к эфиру. Пусть город знает, что в нем еще живут честные журналисты, выполняющие свой гражданский долг. Лишь бы Зверева материал не запорола». При мысли о главном редакторе Лизке стало не по себе, но она сумела найти в себе силы, чтобы победить чувство неуверенности за чрезмерно откровенный и смелый сюжет. Лиза прекрасно понимала, что быть смелым – не значит не бояться. Это значит – делать то, что нужно, даже тогда, когда страшно. То, что она и Петька сделали, было важно и нужно многим… всем тем, кому небезразлична судьба семьи турка-месхетинца и многих ему подобных, – рассуждала Лизка, направив свой взор на ларек с красивыми цветами. Она, выбрав любимые Сонькой ромашки, вошла в продуктовый магазин, где был неплохой отдел «Подарки». Здесь Лизка купила Соньке в подарок духи «Climat» и уже направилась к выходу, как в глаза бросилось знакомое лицо. Варька, ее школьная подруга, несла свою трудовую вахту за прилавком винно-водочного отдела. И как-то неестественно вежливо обслуживала клиентов, раздаривая налево и направо улыбки.

– Варька! Вот так встреча! Ты что ушла из культуры?

– Надоело играть Бабу-Ягу да на метле летать. Наша новая директриса, Варежкина, оборзела вконец. Представляешь, на прошлой неделе я опоздала на спектакль, благо все под рукой было: костюм, метла, ступа. Переоделась за три минуты, осталось только грим наложить, так Варежкина в присутствии моего мужа заявила: «Зачем грим, ты что, в зеркало не смотришь, и так все понятно». А он, мой Жорик, третий брак, и дался нелегко. А здесь… здесь я, Лиза, королева…

– Ты прекрасно выглядишь, – прервала ее минорный монолог Лизка. Варька отреагировала на комплимент игриво и с благодарностью в глазах. Наклонившись над Лизкиным ухом, она тихим голосом поведала секрет своей «неписанной красоты»:

– Я на прошлой неделе сделала подтяжку лица. Врач порекомендовал на первое время воздержаться от улыбок. Больничный мой еще не закрыт, но вчера вечером позвонили из налоговой и предупредили, что где-то здесь, в помещении (Варька начала импульсивно показывать глазами на все углы магазина), установили скрытую камеру. Директор срочно вызвал на работу и приказал не только быть вежливой, но и улыбаться каждому клиенту. Вторые сутки скалюсь. Все! 500 $ насмарку. – Варька взялась за лицо и смачно сплюнула. Наказ директора, по-видимому, она выполняла добросовестно, потому что улыбнулась даже двум пьянчужкам, вежливо подав портвейн, на что один из них заметил: «Ишь, улыбаться, курва, стала….».