Зыбучие пески

В клубе «Монтаж» было много народу, даже больше обычного. Мы пришли пораньше, чтобы не нужно было проталкиваться сквозь толпу туда, где охранник увидит нас и узнает. Себастиана всегда пускали вне очереди. Всегда и везде. Нас тоже пускали, даже в отсутствие Себастиана, но не сразу и не с таким почтением.

Деннис ждал нас у входа в клуб. Одного, без Себастиана его никогда бы внутрь не пустили. Да и сам Себастиан только изредка позволял ему войти с нами. Часто он отсылал его прочь, и Деннис бродил по кварталу, закрыв лицо капюшоном и свесив руки так, словно они тянули его вниз. Но Деннис не жаловался. Благодаря Себастиану у него появилось много новых покупателей, и платили они гораздо больше, чем нарики с площади Сергельсторг.

Клуб был украшен к Рождеству. Посреди танцпола стояла елка, наряженная фонариками, гирляндами, серебряными шарами и кристальными призмами «Сваровски».

Аманда с Лаббе тут же начали мутить на диване в вип-части клуба. Лаббе полулежал на спине, Аманда сидела рядом, закинув на него одну ногу. Их языки мелькали, как слепые крысеныши, когда они целовались.

Через тридцать минут Себастиан уже был сильно под кайфом, и персонал начал обращать на нас внимание. Два охранника встали у двери и следили за ними. Видимо, ждали, пока он заснет или отключится, чтобы можно было отправить его домой.

Они знали, что раньше вмешиваться опасно. Такие попытки всегда плохо заканчивались. На прошлой неделе Себастиан пытался стащить штаны с парня, который протиснулся вперед него к барной стойке. Охранник взял его за руку, чтобы остановить, довольно любезно, с молчаливым не-пора-ли-тебе-ехать-домой-вопросом. Не-вызвать-ли-тебе-такси? Но Себастиан просто обезумел. Естественно, он никуда не поехал. Пришел владелец клуба, увел его в вип-комнату, попросил меня сидеть там с Себастианом, пока он не заснул, а потом помог нам с Лаббе отнести его в машину.

Но, несмотря на это, его всегда пускали. Всегда и везде. И всегда без очереди. Другого варианта просто не было.

Я не знала, чего ему намешал Деннис в тот вечер, у него постоянно была новая наркота на пробу. Но что бы это ни было, снотворного эффекта оно явно не давало. Себастиан наворачивал круги по клубу, словно выискивая кого-то. Проходя мимо меня, он каждый раз предлагал присесть на диване, но через десять секунд снова вскакивал и спешил к бару. Проведя у стойки пару минут и забыв про заказанный напиток, он тут же заказывал такой-то другому бармену. Потом оставил новый напиток на стойке и потащил меня на танцпол, где через несколько секунд сообщил, что ему надо в туалет. А через пару минут я снова увидела его в толпе, высматривающего кого-то. Он снова принялся наворачивать круги по клубу.

– Поехали дальше. Тут полный тухляк. Куда поедем? Я только схожу в туалет, и поедем.

Я пыталась танцевать, пыталась напиться. Пыталась поговорить с Амандой, но это было невозможно, Аманда была не в состоянии разговаривать. Сложно разговаривать во время поцелуев. Сложно сконцентрироваться на чем-то другом, когда в ухе у тебя чей-то язык, я это понимаю. Но мне нужно было с ней поговорить. Перекричать музыку, прижаться к Аманде и просто лежать рядом, комментируя чьи-то нелепые брюки или странную прическу. Но вместо этого я танцевала с Себастианом, пыталась подстраиваться под его неровный ритм, слушала его вопросы, не требующие ответа.

– Поедем домой? Ты уже сходил в туалет?

– Зачем? Ты такая скучная. Мы же недавно пришли. Хочешь выпить?

Вся эта ситуация меня напрягала. Поведение Себастиана, мутки Аманды с Лаббе, этот клуб. Меня напрягало то, что нужно вести себя, как положено девушке моего возраста, веселиться, пить, орать, тусоваться в вип-комнате. Вечер за вечером. Ночь за ночью.

Я просыпалась по субботам и воскресеньям с вопросом на губах, как я попала домой прошлой ночью и находила в карманах смятый голубой билет, пленку от пачки сигарет, а на руках – штампы ночного клуба. Я смывала штампы и срезала браслеты с фестивалей маникюрными ножницами. И говорила снова и снова то, что говорят в таких случаях: «Жуть-как-же-я-вчера-нажралась-ни-хрена-не-помню-но-как-же-нам-вчера-было-весело». Но, по правде говоря, весело мне не было. И я прекрасно помнила, как добралась до дома. Я всегда сначала везла домой Себастиана. У него я спала, пока он лежал в отключке, или играл в видеоигры, или искал чем бы ему заняться.

Мне не нравилась такая жизнь, но я не знала, чего хочу. Порвать с ним? Но что будет потом? Смогу ли я тусоваться с ними, если брошу его? У меня не было плана «Б». Я не хотела разрабатывать план «Б». Я хотела только вернуть себе радость жизни.

Себастиан сойдет с ума, если я его брошу. Он и так уже безумен. Нельзя его сейчас бросать. Я это сделаю, но не сейчас, попозже, когда все уляжется. Сейчас лучше его не огорчать. Мы с охранниками следили за ним каждый из своего угла, но ничего не говорили, ждали развития событий, зная, на что он способен. Мы молчали, надеясь, что все само собой разрешится. Или закончится катастрофой. Их было двое, я одна. Но все мы бездействовали.