Зыбучие пески

Шеф-редактор американского журнала имела докторскую степень по экономике и входила в список самых влиятельных медиаперсон в мире, составленный журналом «Тайм». Известной ее сделали ролики на «Ютьюбе», в которых она объясняла экономические вопросы на примере Барби, Кена, дома Барби и машины Кена. Самый популярный ролик был посвящен финансовому кризису в Америке. Барби «Блэк» была одинокой матерью троих детей, выставленной из дома за просроченные платежи по ипотеке. Кену досталась роль начальника в «Лемман Бразэрс». Когда куклы говорили, Кен вел себя высокомерно и сдержанно, черная Барби ругалась и говорила на таком примитивном английском, что даже дети в шведском детском саду говорят лучше. Особенно если мечтают стать рэп-звездами. Но обвинять ее в расизме никому и в голову бы не пришло. Она сама была похожа на черную Барби. Критики считали ее слишком радикальной, и она сильно упрощала свои примеры, чтобы они вписывались в ее концепцию. Я же думала о том, что кто-то должен намекнуть ей на смену концепции ее макияжа. Выбрать накладные ресницы покороче, например.

Сегодняшняя лекция была о будущем мировой экономики. Рост или крах – так звучал подзаголовок, но вопреки ожиданиям без знака вопроса.

– Есть тут кто-то, кто ненавидит экономику и мечтает заняться более важными вещами? – (Усмешка). – Верное решение. Экономистам нельзя доверять. (Громкий смех.)

Она обвела зал рукой.

– Назовите опасного экономиста.

– Карл Маркс, – донеслось с задних рядов.

Она кивнула.

– Милтон Фридман, – крикнул Самир, сидевший в самом первом ряду. Американка довольно улыбнулась.

– Верно. – Лекторша достала пластиковую бутылочку с водой и сделала глоток. – Экономисты смертельно опасны уже по одной той причине, что мировая экономика затрагивает каждого из нас. Так что, изучаете вы экономику или нет, считаете деньги смыслом жизни или нет, советую вам внимательно слушать то, что я сейчас расскажу. Эта лекция о вас.

Барби обвела публику пальцем, свет приглушили, и на сцене за ее спиной появился гигантский экран. Лекторша без лишних прелюдий начала пересказывать экономическую историю последнего столетия: цифры, исторические события, всеобщие выборы, Первая мировая война, Вторая мировая война, экономический бум. На сцене тем временем вырастали объемные диаграммы, вращающиеся 3D-кубы и круги, демонстрирующие рост населения, среднего заработка и продолжительности жизни. Теперь стало ясно, почему актовый зал был закрыт на неделю перед этой лекцией. Эта сцена была словно из фильма про Бонда. У американки даже была голограмма Рузвельта. Пару секунд он стоял рядом с ней на сцене и читал фрагмент из «Нового курса». Даже Аманда, обычно дремавшая на таких лекциях, с интересом следила за происходящим.

Барби стрекотала быстрее спортивного комментатора. Кристер одобрительно кивал, войдя в ее ритм. Кивок-кивок-кивок-кивок, его шея словно потеряла шарнир, скреплявший ее с остальным телом. Видно было, что он пребывает в состоянии учительского экстаза, когда мозг отключается от всего остального.

– Многие считают, что экономика подчиняется законам вроде закона притяжения. Доходы и расходы. Успех и банкротство. Если уронить стакан, он упадет на пол и разобьется. Если тратить больше, чем зарабатываешь, тебя ждет крах.

Барби перевела взгляд на родителей в деловых костюмах, стоящих вдоль стены, потом обвела взглядом учеников и продолжила рассказ.

Когда наступил черед вопросов и ответов, Кристер забегал по залу с беспроводным микрофоном.

Себастиан задал вопрос первым. Американка улыбнулась ему. В глазах мелькнуло узнавание. Она знает Себастиана. Знает, потому что его отец оплатил ее приезд.

Мне захотелось бежать прочь. Черная Барби и Кен Фагерман. Если они думают, что Себастиану интересно, что происходит в мировой экономике, то сильно ошибаются.

Усталым голосом Себастиан зачитал написанное на бумажке, и пока Барби отвечала, Кристер уже шел к следующему по очереди ученику, которому было велено подготовить вопрос. Я тоже быстро произнесла вопрос и вернула микрофон Кристеру. В дискуссию я вступать не собиралась. Американка задумчиво кивнула. Она не подала виду, что считает вопрос идиотским (Кристер заранее просмотрел и отобрал только идиотские вопросы, на которые он знал ответ). Ответ был встречен дежурными аплодисментами. В сотый раз мы услышали «с одной стороны… с другой стороны… в моем научном труде я поднимаю многие вопросы… нужно учитывать разные факторы… и чтобы внести ясность…».

3D-аппарат был отключен. У Аманды начали смыкаться веки, и она откинулась на спинку стула. Барби была поверхностным лектором. Можно было не ждать, что она скажет что-то, с чем присутствующие не были бы согласны. Она говорила только то, что все хотели услышать.

Наступил черед Самира. Он взял микрофон и заговорил:

– Пару месяцев назад у нас были школьные выборы. – Его голос дрожал, выдавая волнение. – Все ученики имели право голоса, и две выдуманные расистские партии набрали более тридцати пяти процентов голосов.