Двенадцатитомная «История государства Российского», написанию которой Карамзин посвятил последние 22 года своей жизни, охватывает период с древнейших времен до начала XVII века и является не только значительным историческим трудом, но и прекрасным литературным произведением.Карамзин внес много нового в понимание общего хода русской истории и в оценки отдельных исторических событий, раскрыл при помощи психологического анализа идейные и моральные мотивы действий исторических личностей.Полагая, что история человечества есть история всемирного прогресса, основу которого составляет борьба разума с заблуждением, просвещения – с невежеством. Карамзин видел задачу историка в том, чтобы наставлять людей в их общественной деятельности.Одиннадцатый том «Истории государства Российского» – это описание царствования Бориса Годунова с 1598 года по 1605, «смутного времени» – 1605—1606 годы.
Николай Михайлович Карамзин
Во второй том избранных сочинений Николая Михайловича Карамзина (1766-1826) вошли стихотворения разных лет, критические и публицистические статьи, главы из «Истории государства российского».
«…Французский Законодательный Корпус собрался при стрельбе пушечной, и Министр внутренних дел, Шатталь, открыл его пышною речью; но гораздо важнее речи Министра есть изображение Республики, представленное Консулами Законодателям. Надобно признаться, что сия картина блестит живостию красок и пленяет воображение добрых людей, которые искренно – и всем народам в свете – желают успеха в трудном искусстве государственного счастия. Бонапарте, зная сердца людей, весьма кстати дает чувствовать, что он не забывает смертности человека, и думает о благе Франции за пределами собственной жизни его…» Произведение дается в дореформенном алфавите.
«…Вот любопытный феномен! Русская Грамматика, сочиненная французом,напечатанная в Париже со всею дидотовскою чистотою и красивостию, чтобы заманить республиканцев в лабиринт нашего языка! Гражданин Модрю доказывает им, что они должны учиться ему как для выгод коммерции, так и для лучшего знания самой французской Грамматики…»Произведение дается в дореформенном алфавите.
«…Те, которые не находили вкуса в важной Энеиде, читали с великою охотою шуточное переложение сей поэмы, и смеялись от всего сердца. <…> При всем моем почтении к величайшему из поэтов Августова времени, я не считаю за грех такие шутки, – и Виргилиева истинная Энеида останется в своей цене, не смотря на всех французских, английских, немецких и русских пересмешников. Только надобно, чтобы шутки были в самом деле забавны; иначе они будут несносны для читателей, имеющих вкус…»
«…Губерния наша если не превосходит, то по крайней мере не уступает другим в изъявлениях патриотической ревности. Все дворяне, и богатые и небогатые, считали за честь способствовать деньгами заведению благородного училища. Самые купцы, которые не могут участвовать непосредственно в пользе его, хотели бескорыстно участвовать в благодеянии, доказывая тем, что различные состояния в России соединяются общею любовью к отечеству, и что благо одного есть удовольствие другого…»Произведение дается в дореформенном алфавите.
«…Можно сказать, что Европа имеет ныне только одну мысль: все умы занимаются Французскою высадкою, для которой благоприятное время наступает. Известно, что в октябре и в ноябре месяце cвирепствуют южно-западные бурные ветры, которые могут рассеять флоты Английские; гавани Республики, теперь осажденные ими, будут свободны, и французы, пользуясь счастливою минутою, выдут в море – так пишут в Ведомостях; так думают нe только журналисты и частные люди, но (как уверяют нас) и самые министры…»Произведение дается в дореформенном алфавите.
Последнее обращение к читателям «Московского журнала», напечатано в декабрьской книжке за 1792 год. Обещание издавать альманах «Аглая» Карамзин выполнил, правда, с запозданием – вместо весны 1793 года («может быть, с букетом первых весенних цветов положу я первую книжку «Аглаи» на олтарь граций») первая часть «Аглаи» вышла в апреле 1794 года.
«…Разврат швейцарских нравов начался с того времени, как Теллевы потомки вздумали за деньги служить другим державам; возвращаясь в отечество с новыми привычками и с чуждыми пороками, они заражали ими своих сограждан. Яд действовал медленно в чистом горном воздухе; но благодетельное сопротивление натуры уступило наконец зловредному влиянию…»
В ряде статей, напечатанных в 1802 году в «Вестнике Европы», Карамзин развивал свои излюбленные мысли о необходимости дворянам-помещикам переехать из города, где они живут расточительно, в деревню и там исполнять долг свой перед крестьянами, быть их защитниками и т. д. Это «Письмо», напечатанное в конце 1803 года от имени сельского жителя (в журнале оно было подписано именем Луки Еремеева), должно было как бы свидетельствовать, что призывы издателя журнала услышаны, что помещики стали понимать свой долг, что в деревне начало сказываться благодетельное следствие крепостного права – все крестьяне трудятся, они богаты и счастливы, и все это только благодаря заботам своего помещика.
«Женщины жалуются на мужчин, мужчины – на женщин. Кто прав? Кто виноват? Кому решить тяжбу? Если мне, то я, ничего не слушая и не разбирая, оправдаю… любезнейших, следственно, – женщин?.. Без сомнения. Но мужчины будут недовольны моим решением, докажут мое пристрастие, объявят, что я подкуплен… милым взором какой-нибудь Лидии, приятною улыбкою какой-нибудь Арефы, перенесут дело в вышний суд, и приговор мой останется – увы! – без всякого действия…»
«Всегда и везде первым женским достоинством была скромность. Древние думали, что та женщина есть совершенна, о которой люди не говорят ни худого, ни доброго: ибо домашняя жизнь (твердили они) есть, по закону Природы, святилище ее достоинств, непроницаемое для глаз любопытных: внем она сияет и красотою и любезностию; в нем печется о супруге и детях; в нем услаждает сердце первого и образует юную душу последних…» Произведение дается в дореформенном алфавите.
«Книга весьма занимательная. Самые малейшие обстоятельства умеет Гольдони описывать приятнейшим образом. Во всех повествованиях его видна некоторая беспристрастность и прямодушие, которое заставляет любить его. Хотя он, пользуясь долгое время благосклонностию своей нации, и должен был чувствовать свое достоинство; однако ж от сего чувства он не сделался эгоистом и рассказывает слабости и проступки свои с любезною откровенностию…»
«Я обещал вам, любезный друг, объездить Московские окрестности и сказать несколько слов о том, что увижу.Исполняю свое обещание; но время, мною избранное, не благоприятствует живописи предметов. Осенью хорошо сидеть у камина, а не скитаться; хорошо думать, а не смотреть. Не даром русские бранятся сентябрем месяцем! Унылый вид природы располагает только к меланхолическим Іеремиадам, для которых нет нужды дышать туманами и прятаться в коляске от дождя: плакать стихами и прозою всего лучше в кабинете…»Произведение дается в дореформенном алфавите.
Личность великого князя Московского Василия III долгое время оставалась в тени фигур его предшественника Ивана III и наследника Ивана Грозного. Между тем именно Василий Иванович завершил собирание исконно русских земель вокруг Москвы, приняв в состав единого государства Рязанское, Смоленское и Псковское княжества. Василий III был первым князем, чье правление уже не было омрачено ордынской зависимостью. При нем формируется идеологическая и религиозная концепция «Москва – Третий Рим», озвученная игуменом Спасо-Елеазаровского монастыря Филофеем. Княжению Василия III посвящен седьмой том фундаментального труда Н.М. Карамзина «Истории государства Российского».Оценку, данную Василию III Н.М. Карамзиным, дополняют труды историков С.М. Соловьева и Н.И. Костомарова, а также заметки иностранных путешественников, посетивших Российское государство в конце XV – первой половине XVI столетия.Проект «Собиратели Земли Русской» реализуется Российским военно-историческим обществом при поддержке партии «Единая Россия».
«…Уже прошли те блаженные и вечной памяти достойные времена, когда чтение книг было исключительным правом некоторых людей; уже деятельный разум во всех состояниях, во всех землях чувствует нужду в познаниях и требует новых, лучших идей. Уже все монархи в Европе считают за долг и славу быть покровителями учения. Министры стараются слогом своим угождать вкусу просвещенных людей…»
«Записка» написана в 1818 году, после смерти Новикова; обращаясь к Александру, Карамзин просил о помощи семье просветителя, разоренной Екатериной II.«…Новиков как гражданин, полезный своею деятельностию, заслуживал общественную признательность; Новиков как теософический мечтатель по крайней мере не заслуживал темницы: он был жертвою подозрения извинительного, но несправедливого. Бедность и несчастие его детей подают случай государю милосердому вознаградить в них усопшего страдальца…»
Николай Михайлович Карамзин (1766–1826) – писатель, историк и просветитель, создатель одного из наиболее значительных трудов в российской историографии – «История государства Российского» основоположник русского сентиментализма.В книгу вошли повести «Бедная Лиза», «Остров Борнгольм» и «Сиерра-Морена».
Николай Михайлович Карамзин (1766 – 1826) – выдающийся русский историк, литератор и журналист. В дореволюционное время считался отцом-основателем русской истории. Практически все учебники для детей и юношества строились на основе его многотомного труда «История государства Российского». О характере написанной им «Истории» даже желчный критик девятнадцатого столетия В. Г. Белинский заметил, что это «поэма, написанная прозой».Перед вами сокращенное изложение трудов великого историка, дополненное современными комментариями.Грандиозный труд теперь доступен любому читателю, интересующемуся отечественной историей.
«…Я намерен говорить о себе: вздумал и пишу – свою исповедь, не думая, приятна ли будет она для читателей. Нынешний век можно назвать веком откровенности в физическом и нравственном смысле: взгляните на милых наших красавиц!.. Некогда люди прятались в темных домах и под щитом высоких заборов. Теперь везде светлые домы и большие окна на улицу: просим смотреть! Мы хотим жить, действовать и мыслить в прозрачном стекле…»
«…Нет, нет! будем несчастливы, когда угодно Провидению отнимать у нас радости, но останемся на сцене до последнего акта – останемся в училище горестей до той минуты, как таинственный звонок перезовет нас в другое место! – А вы, молодые люди, в несчастиях и в потерях своих не обманывайте себя мыслию, что рана ваша неисцелима: нет! юное сердце, пылая жизнию, излечается от горестей собственною внутреннею силою – и сие выздоровление обновляет его чувствительность к удовольствиям жизни…»Произведение дается в дореформенном алфавите.
«…Если бы у нас могло составиться общество из молодых, деятельных людей, одаренных истинными способностями; если бы сии люди – с чувством своего достоинства, но без всякой надменности, свойственной только низким душам – совершенно посвятили себя литературе, соединили свои таланты и при олтаре благодетельных муз обещались ревностно распространять все изящное, не для собственной славы, но из благородной и бескорыстной любви к добру; если бы сия любезнейшая мечта моя когда-нибудь превратилась в существенность: то я с радостию, сердечною радостию удалился бы во мрак неизвестности, оставя сему почтенному обществу издавать журнал, достойнейший благоволения российской публики. В ожидании сего будем делать что можем…»
«…Коксовы письма заслужили одобрение как английской, так и французской публики. С довольною подробностию описано в них все то, что в Швейцарии наиболее примечания достойно, а особливо род правления и политическое состояние разных кантонов. Только жаль, что русский переводчик перевел сие, конечно, и для нашей публики интересное сочинение не с последнего издания, исправленного и умноженного автором…»
«…24 Января державная рука Александра подписала бессмертный указ о заведении новых училищ и распространении Наук в России. Сей счастливый Император – ибо делать добро миллионам есть главное на земле блаженство – торжественно именует народное просвещение важною частию государственной системы, любезною сердцу его. Многие Государи имели славу быть покровителями наук и дарований; но едва ли кто-нибудь издавал такой основательной, всеобъемлющий план народного учения, каким ныне может гордиться Россия…»Произведение дается в дореформенном алфавите.
«…Для существа нравственного нет блага без свободы; но эту свободу дает не Государь, не Парламент, а каждый из нас самому себе, с помощью Божиею. Свободу мы должны завоевать в своем сердце миром совести и доверенностию к провидению!…»
«…За 25 лет перед сим были в Москве две книжные лавки, которые не продавали в год ни на 10 тысяч рублей. Теперь их 20, и все вместе выручают они ежегодно около 200 000 рублей. Сколько же в России прибавилось любителей чтения? Это приятно всякому, кто желает успехов разума, и знает, что любовь ко чтению всего более им способствует…»Произведение дается в дореформенном алфавите.
«…Никогда науки не были столь общеполезны, как в наше время. Язык их, прежде трудный и мистический, сделался легким и ясным. Знания, бывшие уделом особенного класса людей, собственно называемого ученым, ныне более и более распространяются, вышедши из тесных пределов, в которых они долго заключались. Великие Гении, убежденные в необходимости народногопросвещения как для частного, так и для Государственного блага, старались и стараются заманить людей в богатые области Наук; сообщая им важные истины и сведения не только понятным, но и приятным образом, и ведут их к сокровищам ума путем усеянным цветами…» Произведение дается в дореформенном алфавите.
«…Губерния наша если не превосходит, то по крайней мере не уступает другим в изъявлениях патриотической ревности. Все дворяне, и богатые и небогатые, считали за честь способствовать деньгами заведению благородного училища. Самые купцы, которые не могут участвовать непосредственно в пользе его, хотели бескорыстно участвовать в благодеянии, доказывая тем, что различные состояния в России соединяются общею любовью к отечеству, и что благо одного есть удовольствие другого…» Произведение дается в дореформенном алфавите.
«…Нет, нет! будем несчастливы, когда угодно Провидению отнимать у нас радости, но останемся на сцене до последнего акта – останемся в училище горестей до той минуты, как таинственный звонок перезовет нас в другое место! – А вы, молодые люди, в несчастиях и в потерях своих не обманывайте себя мыслию, что рана ваша неисцелима: нет! юное сердце, пылая жизнию, излечается от горестей собственною внутреннею силою – и сие выздоровление обновляет его чувствительность к удовольствиям жизни…» Произведение дается в дореформенном алфавите.
«Только жаркий климат Италии мог произвести такого романиста, каков был Ариост. Читая его поэму, нельзя не удивляться неистощимости его воображения, которое героя за героем, приключение за приключением и чудо за чудом вымышляет: лабиринт, в котором дорожка пересекает дорожку и где гуляющий теряется и выходу не видит!..»
«О вы, некрасивые сыны человечества, безобразные творения шутливой натуры! вы, которые ни в чем не можете служить образцом художнику, когда он хочет представить изящность человеческой формы! вы, которые жалуетесь на природу и говорите, что она не дала вам способов нравиться и заградила для вас источник сладчайшего удовольствия в жизни – источник любви! не отчаивайтесь, друзья мои, и верьте, что вы еще можете быть любезными и любимыми, что услужливые Зефиры ныне или завтра могут принести к вам какую-нибудь прелестную Псишу, которая с восторгом бросится в объятия ваши и скажет, что нет ничего милее вас на свете…»