Сэр Роберт Локлир имел одну особенность характера, не вполне приличествующую знатному феодалу. Он не умел в полной мере управлять выражением своего лица, недостаточно ловко скрывал от собеседника свое текущее душевное состояние. Об этом недостатке Роберт знал и активно работал над его устранением. И неплохо работал, вот сейчас, например, Реджи Хеллкэт так и не понял, насколько его высочество озадачен и смущен. Дело в том, что Роберт видел этот самый липкий пух далеко не впервые. Просто раньше он не знал, что этот пух драконий, а теперь узнал.

— Вот что, Реджи, — сказал Роберт. — Помнишь, мы как-то на днях всю ночь бухали, тогда еще дракон в первый раз появился… Ты не помнишь, что мы тогда отмечали — наше с Беллой венчание или просто помолвку?

Реджи рассмеялся, хлопнул Роберта по плечу и сам испугался собственной смелости.

— Прошу простить, ваше высочество, это я от неожиданности, — сказал он. — Я гляжу, ваше высочество знает толк в благородном отдыхе, ха-ха-ха!

— Короче, — сурово произнес Роберт.

— Праздновали помолвку, — разъяснил Реджи. — Невеста, правда, к концу пира сама запуталась, фату нацепила… ну, понятно, перепились все… Я тоже, по-моему, под конец «горько» кричал… Но точно не помню, в голове все перемешалось. А что, ваше высочество?

— Ничего, — буркнул Роберт. — Я-то все думал, где обручальное кольцо проебал…

Реджи рассмеялся еще раз, извинился, вспомнил какое-то срочное дело и поспешно удалился. Вскоре из-за кустов донесся его жизнерадостный хохот.

Роберт не стал предпринимать опрометчивых шагов. Весь день он размышлял, а за ужином принял окончательное решение. Дождался, когда Белла перестанет жрать (за столом она часто забывает о хороших манерах, чавкает, прости господи, как свинья у корыта), и вежливо обратился к ней:

— Леди Изабелла, не соблаговолите ли пройти со мной в опочивальню? Хочу задать пару вопросов по обустройству наших покоев.

— Конечно, милый! — воскликнула Белла, утерла сладкие губы ладонью, которую тут же облизала (надо потом напомнить, чтобы не забывала пользоваться специальной тряпкой), и протянула жениху руку, чтобы тот куртуазным жестом увлек ее за собой. Роберт взял тряпку со стола, вытер невесте руки (Белла чуть-чуть смутилась) и повел в опочивальню.

На всем пути от трапезной до опочивальни лицо Роберта не выражало никаких особенных чувств. А когда они вошли внутрь, Белла повисла на шее жениха, приготовила губы для поцелуя, и въебал ей Роберт кулаком в эти самые губы прямо с размаху, и лицо его по-прежнему оставалось спокойным и непроницаемым.

— Что за на хуй… — начала возмущаться Белла, но не договорила.

Роберт пресек истерику в зародыше — двинул левой под дых и сразу правой в ухо, и коленом по круглой жопе, и сапогом туда же вдогонку. И пока хватит, ибо благородные дворяне упавшего противника не добивают, в особенности женщин.

Отмудохав невесту, Роберт задвинул закрыл дверь на засов, сел в кресло и спокойно сказал:

— Рассказывай.

— Чего рассказывай?! — возмутилась Белла. — Мудак ты злоебучий!

И утерла нос, как крестьянская девка, прости господи, никаких хороших манер, сука, блядь, деревенская. Рука Беллы окрасилась кровью, это странно, в нос не бил, не иначе, от гнева кровища потекла, такое, говорят, случается.

— Скотоложница, — охарактеризовал невесту Роберт. — Драконоебка драная.

Белла крякнула и заткнулась. Некоторое время испуганно глядела на Роберта, затем внутри нее что-то переключилось, и она завопила:

— Да ты совсем сдурел так ревновать?! Какой на хуй дракон?!

— Неубедительно, — прервал ее Роберт. — Не умеешь врать правдоподобно — не ври вообще. Лучше расскажи, чем он тебя прельстил, не чарами ли сатанинскими?

Белла задумалась, затем решилась:

— Конечно, сатанинскими чарами, чем же еще. Он же дьявольский, этот дракон. Поначалу я с перепугу не разобралась, в чем там дело было, а теперь точно вижу, сатанинские чары меня терзают! Роберт, милый, Христом-богом молю, спаси меня от нечистой силы, что угодно для тебя сделаю!

— Помолвку разорвешь добровольно? — поинтересовался Роберт.

Понаблюдал, как меняется выражение лица невесты, и добавил:

— Да я шучу, не бери в голову.

— Пидарас, — сказала Белла.

— Не пидарас, а толковый организатор с хорошим чувством юмора, — поправил ее Роберт. — Впредь следи за языком, а то отведу на конюшню и отпизжу розгами, неделю сидеть не сможешь. И папа не заступится.

Белла потупила взгляд и смиренно проговорила:

— Примите мои смиренные извинения, дражайший мой супруг и повелитель.

— Какой на хуй супруг?! — возмутился Роберт. — Ты события не торопи, свадьбы у нас пока еще не было, только помолвка была. А будешь рога наставлять, особенно с драконом — вообще свадьбы не будет! Развратница хуева! Лучше бы конюху какому дала, извращенка, блядь…

— От конюха может ребеночек получиться, — возразила Белла. — А вашему высочеству вряд ли понравится воспитывать ублюдка. А от драконов у человеческих женщин детей не бывает. Так что будьте спокойны, мой повелитель, я еще не совсем ебанулась, кое-что еще разумею.