– Мисс Рейчел только что ушла к священнику. – Говорила она сдержанно; Ратлидж не услышал у нее корнуолльского выговора.

– Знаю. Я хотел поговорить с вами, если можно. Вы ведь миссис Отли? Насколько я понимаю, ваша матушка служила в Тревельян-Холле няней.

Хозяйка впустила его. Гостиная полностью соответствовала ее не совсем обычной жизни. Уютный английский ситец, вышитые подушки, вытертый эксминстерский ковер соседствовали с зулусским щитом и длинными копьями на стене. Рядом с репродукцией в деревянной рамке, на которой изображались король и королева, висел написанный от руки сертификат, в котором утверждалось, что Мэри Полуорт Отли пересекла экватор на корабле «Рамзес». Кресло, на которое она ему указала, было покрыто тонким слоем светло-кремовой собачьей шерсти. Смирившись с тем, что скоро вся шерсть окажется на его одежде, Ратлидж невольно огляделся по сторонам. Где же сам пес? Скоро в гостиную вперевалку вошел толстый щенок, который обнюхал брюки гостя и деловито занялся его шнурками. Миссис Отли, которая называла щенка Родсом, прогнала его и села с торжественным видом.

– Зачем вам понадобилось меня видеть, сэр? Если хотите расспрашивать о мисс Рейчел…

– Нет, меня больше интересует работа вашей матушки в Тревельян-Холле. Она часто рассказывала вам о Тревельянах?

– Мне? Нет, сэр. Мисс Розамунду она обожала, это было заметно, и ко всем ее детям относилась очень тепло, но она была не из тех, кто обсуждает своих воспитанников. Она считала, что их дела касаются только их, а мои – меня.

Что определенно делало честь матушке миссис Отли.

– А вы играли с детьми Тревельянов?

– Нет, сэр, я была гораздо старше их. Иногда, время от времени, я помогала в детской, когда кто-нибудь заболевал или приезжали гости. Кстати, мой опыт очень пригодился в Африке, когда я учила малышей.

– При вас ли Анна Марлоу упала с дерева в саду? И заблудился на болотах маленький Ричард?

– Нет, тогда я была в школе. Мне очень хотелось стать гувернанткой, и мисс Розамунда по доброте душевной проявила ко мне интерес. Послала меня в Кент, в Академию мисс Китченер. – Мэри Отли печально улыбнулась. – Я поступила на свое первое место, и там познакомилась с Эдвином, который тогда только что вернулся из Африки и овдовел. Он был человеком пылким, полным Господа и великих идей. Я стала третьей миссис Отли, и мы уехали в Африку. Но на сей раз в Африке похоронили самого Эдвина, а не его жену. Я вернулась домой бездетной вдовой. Какое-то время работала в школе в лондонских трущобах, внушая себе, что для меня лучше всего быть постоянно занятой в церкви. Но лучше не становилось. У меня нет призвания, понимаете? Только мечты Эдвина – так сказать, мечты из вторых рук.

Ратлидж уловил в ней тоску – не по мужу и не по себе, а по напрасно растраченной жизни, растраченной на то, во что она не верила.

Как будто прочитав его мысли, Мэри Отли вдруг сказала:

– Африка женщин не щадит. Вот почему я убедила мисс Рейчел не ехать за Питером Ашфордом в Кению. Сама она рвалась за ним туда… И осталась бы там вдовой, если бы не послушала меня. И… в общем, по многим причинам я оказалась права.

Ратлидж задумался. Знала ли Мэри Отли… или догадывалась… о чувствах Рейчел к Николасу? Он задал еще несколько вопросов, которые ни к чему его не привели, и встал, собираясь уходить.

Дремавший Родс вскочил, еще не до конца проснувшись, и приготовился нападать. Ратлидж осторожно обошел его, и щенок подбежал к креслу и вцепился зубами в истрепанную обивку.

Миссис Отли не обратила на выходки щенка никакого внимания. Глядя на Ратлиджа, она продолжила:

– Конечно, узнав, что Николас чуть не умер, я тут же вернулась в Боркум. Надеюсь, мой рассказ вам хоть чем-то поможет… Не хочу, чтобы мисс Рейчел узнала, но она говорит, что вы интересуетесь такими событиями в Тревельян-Холле, и не хочу, чтобы меня упрекали в недобросовестности. Но, если вам все равно, я бы предпочла сохранить то происшествие в тайне. Если вы не возражаете.

– В тайне? – повторил Ратлидж, боясь, что от изумления выражение его лица напоминает выражение Родса.

– Да, в то время Тревельяны предпочли держать язык за зубами. Они не хотели, чтобы о них пошли слухи. Но, если в деревне говорят правду и вы интересуетесь их семейной историей, по-моему, сейчас от моих слов никому вреда не будет. Тревельяны всегда были людьми почтенными, уважаемыми.

– Расскажите! – гораздо резче, чем собирался, потребовал Ратлидж.