– Тогда поехали к Юпитеру. Дэв, пройди километров сто поглубже, а потом вынырни из Титана на экваторе.

– Как скажете, судари и сударыня.

Солнцеход без толчка устремился вниз, в глубины самого большого спутника Сатурна.

Однако преодолеть сто с лишним миллионов километров и подобраться к Юпитеру поближе оказалось непросто!

Солнцеход высунулся из горного хаоса Титана через час, поднялся над ним, окутанный силовыми полями, делающими его невидимым, наметил траекторию полёта к гигантской окольцованной планете… и был атакован «каракатицами», рыскающими вокруг Титана!

Сторожа местной цивилизации «насекомых», мало отличимых от «разумных технических систем», созданных ими же, быстро научились определять положение солнцехода – по его гравитационному полю, надо полагать, и почти безошибочно вычислили координаты земной машины.

К счастью, Дэв маневрировал так удачно, что колоссальной мощи удары, наносимые «каракатицами», проходили мимо. Но долго эта игра в кошки-мышки продолжаться не могла, и Хасид пришёл к выводу, что надо снова отступать, прятаться в глубинах Титана.

– Дэв, ищи спутник подальше от Сатурна! – опередил его Кузьма. – Будем идти от спутника к спутнику, если понадобится, а уж от самого дальнего помчимся к Юпитеру.

– Ближайший от нас – в десяти минутах лёта.

– Жми!

Солнцеход увернулся от очередного выпада самой настырной «каракатицы», почти мгновенно набрал крейсерскую скорость в двадцать тысяч километров в секунду и, стесав бок «каракатицы», не успевшей увернуться, пулей умчался в пустоту космического пространства, оставив позади разворошенный улей «насекомых», устроивших хоровод вокруг беспомощно кружащей над Титаном «каракатицы».

Сатурн «родной» Солнечной системы в двадцать четвертом веке имел больше ста двадцати естественных спутников, шесть из которых были внутренними, то есть вращались вокруг гиганта внутри колец, восемь – главными, так как были самыми большими и вращались по стационарным круговым орбитам, а остальные представляли собой космические камни размерами от двухсот двадцати (Феба) до полукилометра в поперечнике.

Спутник, ближайший к Титану, орбита которого пролегала дальше от Сатурна, назывался Гиперионом. Размеры его были равны трёмстам пятидесяти на двести восемьдесят и на двести двадцать километров, и представлял он собой гигантский каменистый обломок, покрытый множеством кратеров и трещин.

Здешний Гиперион при тех же размерах имел атмосферу и выглядел пушистым шариком с озёрами и реками из метана. Хотя никакой инфраструктуры, говорящей о наличии на нем жителей, беглецы с борта солнцехода не заметили.

«Солнечный крот», оторвавшись от преследования, настиг планетку и вонзился в неё как невидимый снаряд, остановив движение почти в её ядре, плотность которого лишь в два раза превышала плотность льда.

Пассажиры выбрались из кресел, в молчании собрались в кают-компании, пообедали.

– Как настроение? – поинтересовался у соратников безмятежный Хасид.

– Я попробую найти формулу защиты, – поднялся хмурый Кузьма. – Предлагаю сделать привал.

Он вышел.

Хасид посмотрел на выглядевшую рассеянной Катю.

– Я не уверен, что ему удастся перенастроить нашу полевую защиту. Спецы на Земле сделали бы это быстро, но мы не на Земле.

– У него светлая голова, – сказала девушка без надежды в голосе. – Захочет – всего добьётся.

– Да здравствует светлая голова, – серьёзно сказал Хасид, – средоточие неожиданностей.

Катя слабо улыбнулась.

Два часа они стояли на месте.

Потом Кузьма вылез из кокон-кресла мрачный, бледный, усталый и побрёл в отсек отдыха.

Катя догнала его, взяла под руку.

– Пока ничего, – пробурчал он. – «Крот» – специализированное корыто, предназначенное для функционального решения – прохождения сквозь солнечные недра. Перенастроить его защиту так, чтобы она нейтрализовала хиггс-разряды, вряд ли удастся. Я даже не могу задавить гравитационное поле «крота», чтобы нас вообще невозможно было обнаружить в пространстве. На Земле смог бы, формула достаточно проста, здесь – нет.

– Ещё не вечер.

– Я не волшебник.

– Все равно мы в тебя верим.

– Не успокаивай меня как маленького.

– Я и не успокаиваю. Что такое хиггс-разряды?

– Это те самые молнии, которыми стегают нас чёртовы «каракатицы». Они создают мощные амплитудные осцилляции вакуума, от которых нас ничто не спасёт.

– Значит, мы останемся без защиты?

– Не знаю. – Кузьма скрылся в душевой кабине.

Катя постояла в задумчивости у двери в отсек, потом вернулась в рубку.

– Кузя нервничает.

– А ты его не успокаивай, – сказал Хасид. – Когда он нервничает, переживает, он становится работоспособнее.

– Но он не нашёл способа защитить солнцеход.

– Возможно, эту проблему нельзя решить в наших условиях.

– Зачем же ему тогда ломать голову?

– Я знаю его почти десять лет, ему полезно напрягаться. Год назад именно благодаря встрече с тобой, заставившей его напрячься, он переродился и стал мужчиной.

Катя улыбнулась.

– Его долго били…

– Зато потом он побеседовал с твоим дедом…

– И тот разбудил его генетическую память.

– Кузьма стал классным бойцом, даже я с ним тягаться не в состоянии. Жаль, что нам не с кем драться.