— Я его убил, — поправил Ян, потом вдруг улыбнулся и доверительно, будто старому другу, признался:

— Мечтал об этом с момента перерождения.

На это Виктор не нашелся, что сказать. Еще меньше, чем сам васпа, ему нравился васпа улыбающийся — выглядело это крайне неестественно, а порой и жутко.

Прошла еще одна ночь, и на этот раз она была спокойна. Правда, половину ночи Виктору отчего-то снился князь Болконский в красном преторианском кителе, но это он списал на усталость и стресс.

Наутро сквозь облака наконец-то проглянуло солнце, и Виктор подумал, что этот теплый и погожий денек никак не годится для такого печального мероприятия, как похороны.

Виктор собирался тщательно — начисто выбрился, надел новую черную рубашку и черный костюм. Он думал про всех своих погибших товарищей, и не представлял, как смотреть в лица их родным, что говорить… Волна вины снова начала захлестывать его с головой. И настроение только ухудшилось при появлении Яна.

Ученый отметил, что с потерей военного мундира Ян растерял половину своей демонической харизмы, и новые брюки и рубашка в сочетании с черной повязкой через голову смотрелись достаточно нелепо. Ян тоже осознавал это и, как тогда в Выгжеле, старался стать незаметнее, поворачиваясь к Виктору здоровой, не изуродованной частью лица. Ученый подумал, что встреть он васпу впервые у себя в институте — принял бы за одного из аспирантов.

— Я еду с тобой, — сказал Ян.

Виктор прекратил укладывать волосы и сердито воззрился на него в отражение зеркала.

— Вообще-то, сегодня похороны, — как можно более сдержанно ответил ученый. — Потерпи еще один день.

— Нет, — отрезал Ян. — Довольно ждать. Я здоров. Выгляжу как человек. Едем.

Виктор в раздражении швырнул расческу и повернулся к Яну лицом.

— Ты что, не понимаешь? — повысил он голос — Я еду на похороны своих товарищей! Людей, которых убил ты!

— Фактически, я убил только двоих, — рассудительно ответил Ян.

— Да? — вспылил Виктор, сжимая кулаки. — А Савелий? Он погиб, когда падал твой вертолет! А Дерек? Его застрелили твои соплеменники, разве нет? Все они погибли из-за тебя!

Виктор вдруг почувствовал жжение в глазах.

«Только бы не расплакаться перед этим… Как он сказал вчера? Люди — сырье?»

— Да, черт возьми! — с ненавистью в голосе продолжил он. — Пусть двоих — но это люди! Ты отнял жизни! Ты — убийца! У Мириам сын сиротой остался, между прочим!

Ян демонстративно повернулся к ученому спиной и принялся надевать куртку.

— Сбавь тон, — бросил он через плечо. — Это не первый сирота.

— Оставить бы тебя в тайге, болотникам на радость, — мстительно произнес Виктор. — А еще лучше морду набить.

— Ты не сделаешь этого, — спокойно отозвался Ян.

Самым мерзким было то, что он был прав. Васпа порой мог выглядеть нелепо, но Виктор не обманывался внешностью — в воздухе все еще ощущался легкий аромат озона и гари, и половицы куда более громким скрипом отзывались на шаги Яна, и шрам на ладони никуда не подевался тоже.

— Зачем тебе идти со мной на похороны? — угрюмо спросил Виктор.

— Незачем, — сказал Ян. — Я не иду.

— Тогда что тебе нужно в городе?

— Информация. У вас есть место, где можно узнать о событиях последних тридцати лет? Имена людей? Даты рождения, смерти?

— Тебе нужно в главный информационный центр, — буркнул Виктор. — В архивный отдел. Но не знаю, справишься ли сам…

— Я справлюсь, — уверенно ответил Ян. — Отвези меня туда.

И Виктор сдался.

Некоторое время они ехали молча, не глядя друг на друга. Ученый сосредоточенно смотрел на проселочную дорогу, объезжая попадающиеся на пути рытвины. Ян сидел неподвижно, привычно ссутулившись и опустив голову, и Виктор не мог сказать, спит васпа или бодрствует: кидая редкие косые взгляды на пассажира, он видел лишь черный кружок повязки и изрезанную шрамами щеку. Поэтому Виктор едва не подпрыгнул на месте и дернул руль, когда Ян первым нарушил молчание.

— Я прочел книгу, — сказал он. — Ты прав. Я не понимаю. Многое мне кажется бесполезным и нелогичным.

— Я в этом и не сомневался, — отозвался Виктор.

— Объясни.

Ученый стрельнул взглядом вбок. Теперь лицо Яна было повернуто к нему в анфас и выражало крайнюю сосредоточенность.

— Есть три основных инстинкта, — строго произнес васпа, — самосохранение, размножение и добывание пищи. Когда мне что-то нужно — я просто иду и беру это. Без разговоров.

— Veni, vidi, vici? — Виктор криво усмехнулся. — Ну, а если не дадут?

— Невозможно. Я всегда получаю, что хочу.

— А как же дружба? — не сдавался Виктор. — А любовь? Любовь твоих родных, любовь женщины, в конце концов?

— Бессмыслица, — ответил Ян. — Шелуха. Женщин я беру, когда пожелаю. Если что-то становится ненужно — я просто избавляюсь от этого.

— Вот это прекрасно! — саркастично воскликнул Виктор. — Значит, когда я стану тебе не нужен — от меня ты избавишься тоже?

— Но пока ты нужен, — возразил Ян. — Зачем болтать об этом сейчас?

— Вот уж спасибо, утешил!

— Ты судишь своими мерками, — спокойно сказал Ян. — Эмоциями. Но мы их не испытываем. Излишняя эмоциональность губительна.