Читаем полностью

Елена Николаевна Крюкова

Подлодками уходят ботыВо грязь родимую, тугую.Такая жизнь: свали заботу,Ан волокут уже другую.Старуха — сжата рта подкова —Несет комок смертельно белый.Твердят: вначале было Слово.Нет! — крик ребячий — без предела.Горит листва под сапогами.Идут ветра машинным гулом.Внезапно церковь, будто пламя,На крутосклоне полыхнула!Комок орет и руки тянет.Авось уснет, глотнув кагора!..А жизнь прейдет, но не престанетСреди осеннего простора.А за суровою старухой,Несущей внучку, как икону, —Как два голубоглазых духа —Отец и мать новорожденной.Они не знают, что там будет.Нагое небо хлещут ветки.Они идут, простые люди,Чтоб соблюсти обычай предков.Молодка в оренбургской шали,Чьи скулам — сурика не надо,Все молится, чтоб не дышалиДожди на плачущее чадо.Чтоб молоко в грудях пребыло.Чтобы еще родились дети.Чтоб мужа до конца любила.Чтоб мама пожила на свете.Чтоб на бугре, в веселом храме,Для дочки таинство свершили…А осень возжигала пламя,Чтоб мы в огне до снегажили.

СУМАСШЕДШИЙ ДОМ

Устав от всех газет, промасленных едою,Запретной правоты, согласного вранья,От старости, что, рот намазав, молодоюПрикинется, визжа: еще красотка — я!.. —От ветра серого, что наземь валит тело,От запаха беды, шибающего в нос, —Душа спастись в лечебнице хотела!Врачам — лечь под ноги, как пес!Художник, век не кормленный, не спавший.Малюющий кровавые холсты.Живущий — или — без вети пропавший —За лестничною клеткой черноты,Все прячущий, что невозможно спрятать —За печью — под кроватью — в коадовой —Художник, так привыкший быть проклятым!В больнице отдохни, пока живой.И, слава Богу, здесь живые лица:Пиши ее, что, вырвав из петли,Не дав прощеным сном темно забыться,В сыром такси сюда приволокли;А вот, гляди, — небрит, страшнее зэка,Округ горящих глаз — слепая синева, —Хотел, чтоб приняли его за человека,Да человечьи позабыл слова!А этот? — Вобла, пистолет, мальчонка,От внутривенного — дрожащий, как свеча,Крича: «Отбили, гады, все печенки!..» —И сестринского ищущий плеча, —Гудящая, кипящая палата,Палата номер шесть и номер пять!Художник, вот — натура и расплата:Не умереть. Не сдрейфить. Написать.На плохо загрунтованном картоне.На выцветшей казенной простыне.Как в задыханье — при смерти — в погоне —Покуда кисть не в кулаке — в огне!И ты, отец мой, зубы сжав больные,Писал их всех — святых и дорогих —Пока всходили нимбы ледяныеУ мокрых щек, у жарких лбов нагих!И знал ты: эта казнь — летописанье —Тебе в такое царствие дана,Где Времени безумному названьеДаст только Вечность стараяодна.