Читаем полностью

Елена Николаевна Крюкова

Поле боя — все дымится: рюмки, руки и холсты.Дико пламенеют лица, беззастенчиво просты.Пьяным — легше: жизнь такая — все забудешь, все поймешь.Над тарашкою сверкает именной рыбацкий нож.Это Витя, это Коля, это Костя и ОлегРазгулялися на воле, позабыв жестокий век.И домашние скандалы. И тюрьму очередей.И дешевые кораллы меж возлюбленных грудей…Костя, беленькой налей-ка под жирнущую чехонь!..Вьюга свиристит жалейкой. В рюмке — языком — огонь.Колька, колорист, — не ты ли спирт поджег в рюмахе той?!..Да, затем на свете были мы — и грешник, и святой, —Чтоб не в линзу водяную ложь экрана наблюдать —Чтобы девку площадную Магдалиной написать,Чтобы плакать густо, пьяно от бескрасочной тоски,Лик холщовый, деревянный уронивши в сгиб руки,Потому как жизнь и сила — в малевании холста,Потому как вся Россия без художников — пуста!Первобытной лунной тягой, грязью вырванных корнейМы писать на красных флагах будем лики наших дней!По углам сияют мыши вологодским серебром…Ничего, что пьяно дышим. Не дальтоники. Не врем.Дай бутылку!.. Это ж чудо… Слабаку — не по плечу…Так я чохом и простуду, и забвение лечу.Стукнувшись слепыми лбами, лики обмакнув в вино,Мы приложимся губами к той холстине, где — темно…И пройдет по сьене жженой — где вокзал и где барак —Упоенно, напряженно — вольной страсти тайный знак!Ну же, Костя, где гитара?!.. Пой — и все грехи прощай!..Этот холст, безумно старый, мастихином не счищай…Изнутри горят лимоны. Пепел сыплется в курей.Все дымней. Все изнуренней. Все больнее и дурей.И, хмелея, тянет Витя опорожненный стакан:— Наливайте… Не томите… Хоть однажды — буду пьян…

СЕВЕРНОЕ СИЯНИЕ

В страшной черноте космической избы —Краснокирпичные,златокованные,белокаменные столбы.Ходят и падают, рвутся из пут.Смерть и бессмертье никак не сомкнут.Перья павлиньи.Фазаньи хвосты.Рубежи огневыепоследней черты.Слепящие взрывыпоследних атак.Адмиралом небес развернутый —флаг.Складки льются, гудят на ветру.И я — солдат — я под ним не умру.А коли умру — лик закину свойК Сиянью, встающему над головой,К Сиянью, которое — детский лимон,Ярость багряная похорон,Наготы январская белизна,Жизнь, жизнь — без края, без дна,Жизнь, жизнь — без начала, конца —Близ обмороженного лица,Близ ослепших от снежного блеска глаз,Жизнь бесконечная —идущая мимо и выше нас!Но ею одной — дышу на веку.Ухом ушанкивытираю щеку.И по лицу — как по снегу холста —Текут все краскии все цвета,Заливают, захлестываютс головы до ног…Вот он — Художник.Вот он — Бог.