0f38d74c480a4cc3f66ad4d0dc7c05fe

— Вот тебе, чмо, — обиженно процедил Донхэ, когда Ханген вышел из своей спальни, и показал средний палец.

— А у папы, кстати, какое происхождение? — задумчиво произнес Хёкдже. — Мне однажды сказали, что он был слугой при одном великом древнем вампире, но как-то от него избавился. Глупости. Поклеп и провокация.

— Идиот ты, братец. — Донхэ повертел пальцем у его виска. — Естественно, двенадцать веков назад у папы был господин. Вампиры же появляются через заражение нашим ядом посредством укуса, при этом укушенный становится слугой укусившего. Папу тоже кто-то укусил, иначе он умер бы за тысячу лет до нашего зачатия! Интересно только…

— Стой, — перебил его Хёкдже, — это все понятно, но откуда тогда появился первый вампир?

— Ну хрен знает, — пожал плечами Донхэ. — Папа точно не первый.

— Ты только что засомневался в нашей охуенной аристократичности, — сказал Хёкдже, толкнув брата плечом.

— А ты думал, мы потомки какого-то первородного вампира и все в том же духе? — прыснул Донхэ.

— Нет, мелкий, но мечтать не вредно, — наставительно заметил Хёкдже. — А ты мешаешь.

— Я мелкий? Ты чего сказал? — Донхэ надул губы. — Я тебя, гада, хоть раз хёном назвал?

— Нет, конечно, потому что мы в Корее никогда не жили, и этот язык для тебя — не родной, — расплылся в издевательской улыбке Хёкдже.

— Скоро мы все исчезнем, — спокойно объявил из-за двери Ханген, который никуда не уходил и стоял возле своей спальни, медленно закатывая рукава рубашки от модного итальянского дизайнера. — Советую вам помириться, попросить друг у друга прощения и сделать что-то, что изначально не планировалось.

— Тебе, например, трахнуть папу, — одними губами подсказал Донхэ, услышав шаги удаляющегося Хангена.

— Он трахнет папу? — Хёкдже округлил глаза так, что они готовы были вылезти из орбит. — Я не переживу такого позора!

— Да и переживать нечего будет, — мрачно ответил Донхэ, вспоминая про Триумфальную арку и стену. — Нам, наверное, недолго осталось…

Ханген постучался, и вскоре Хичоль, выглядевший странно расслабленным для сложившихся обстоятельств, впустил слугу в комнату.

— Ты двенадцать веков хотел этого, — улыбнулся древний вампир, скидывая пиджак на заправленную постель. — Я не мог раньше позволить такого, считая это унизительным для себя. Но ты хорошо служил мне все эти столетия… То есть нам кажется, что столетия, а на самом деле не больше года.

— Господин… — Ханген схватил Хичоля за руки, увидев, что тот начинает расстегивать ремень на брюках. — Вы не должны…

— Скоро нас не станет, — ответил Хичоль, продолжая раздеваться. — Пусть это случится. Мы всегда были близки. Ты убил моего господина, помог мне стать свободным. Это — заслуженная награда.

Ханген, поколебавшись, осторожно коснулся губ Хичоля своими. Ему было страшно. Тот, кого он боготворил много лет, наконец позволял ему ласкать себя… Он чувствовал себя так, словно посягал на святыню.

Хичоль разделся по пояс, оставив на себе расстегнутую рубашку. Ханген попробовал снять ее, но он остановил его:

— Рука. Я не хочу, чтобы ты на нее смотрел.

Ханген сорвал с правой руки господина перчатку и трепетно поцеловал тыльную сторону ладони.

— Вы для меня прекрасны, — прошептал он. — Именно с этой рукой. Она делает вас уникальным.

— И в самом деле, — усмехнулся Хичоль, снимая рубашку. — Ты почти два года видел меня одноруким калекой, хуже не будет. Жаль, Юно не видел Чанмина без глаза. У него часть лица развивалась неправильно, мордочка была чудесная. Как думаешь, он бы его трахнул, если бы они встретились раньше? Ах, стоп, такого и быть не могло. Это же какой-то некрасивый слэш. — Ханген стал нежно целовать шею своего господина, и Хичоль откинул голову назад. — Кстати, мне звонила Ника. Представляешь? Я должен был за нее бороться, поругаться с Чанмином… А вот плюнул — и сама звонить стала. Правда, спрашивала о Чанмине. Чертов главный герой.

— Не думайте о ней, — попросил Ханген. Он все еще боялся опуститься ниже шеи, и Хичоль сам положил его руку на свое бедро. — Для вас она не должна существовать.

— Она меня раздражает, — ответил Хичоль. — Вот и вся любовь. Но что, скажите, за глупость? Она толстая, страшная и занудливая. А вот поглядите — мы с Мином должны были глотки друг другу перегрызть из-за этой девицы…

Ханген уложил господина на кровать, но Хичоль поднялся и подошел к столу, опершись на него ладонями.

— Я не буду раздвигать ноги и не встану на колени, — объяснил он свой поступок. — Лучше в такой позе.

Ханген не мог спорить, но замер за спиной господина. Он безумно хотел его и при этом боялся коснуться. Хичоль точно не испытывал желания — он лишь проявлял благодарность. Как можно было сделать подобное со своим кумиром, почти богом!

— У тебя было до черта мужчин, — сказал Хичоль. — У меня — только один, двенадцать веков назад, и всего три раза, потом ты убил его. Делай что-нибудь, не мне же тебя учить!

— У вас есть смазка? — спросил Ханген, аккуратно раздвигая ягодицы своего господина.

— Откуда? Я старый пень, у меня и последняя женщина была почти три месяца назад, — засмеялся Хичоль. — Вставляй просто так.