0f38d74c480a4cc3f66ad4d0dc7c05fe

— Не на-адо, — застонал омега, зажмурившись еще сильнее. — Не трогай…

— Еще как потрогаю, — засмеялся Чанмин. — Это же одна из кнопочек «включить возбуждение». Они мне нравятся: не западают, исправно работают.

— Да у многих же так, — смущенно сказал Джеджун, убирая руку вампира обратно на бортик ванны.

— Может быть, — согласился Чанмин, возвращаясь к прерванному занятию, — но нажимать я хочу только на твои.

Джеджун решил, что эти слова можно счесть признанием. Плеснув себе в лицо водой, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы счастья, он повернулся к своему возлюбленному и поцеловал его в губы.

Чанмин не давал Джеджуну страдать в «критические дни» и отсутствовал меньше, чем обычно. Во время обеденного перерыва он пришел к нему в офис, запер дверь в его кабинет и, не скрывая своих намерений, выдернул бухгалтера из-за рабочего стола. Джеджун сопротивлялся, как мог: сказал, что это нарушение трудовой этики, пригрозил вообще отказать в доступе к телу, обозвал озабоченным упырем… Но проклятая природа взяла свое, и завершилось все тем, что эти двое занимались сексом прямо на столе, уронив ворох документов на пол. «Для профилактики, » — подмигнул Чанмин, удаляясь. «Ему двадцать три, конечно, сексуальная энергия льется через край, — говорил покрасневший Джеджун своему отражению в зеркале, расчесывая взлохмаченные волосы и надевая очки в безуспешной попытке вернуть себе приличный вид. — А я, в моем возрасте, терпи все это! Связался, называется, с мальчишкой!» Работа после этого совсем не двигалась с места. И как только «его» Джунсу с Ючоном получали новый прилив сил после страстного секса в обеденный перерыв? Джеджун теперь вообще не мог сосредоточиться за «оскверненным» столом и до вечера сидел над одним небольшим отчетом. При этом, несмотря на полное физическое удовлетворение, мысли в его голове роились не самые радужные. «У нас из-за моей течки вообще нет ничего, кроме секса, — думал омега, постукивая кончиком карандаша по папке с бумагами. — Он, наверное, видит во мне какое-то животное с низменными инстинктами и поэтому так себя ведет!» Но Чанмин будто читал его мысли и в тот же день вывел на прогулку. Прямо на улице, около кубинского бара, пары соревновались в умении исполнять латиноамериканские танцы. Джеджун никогда не танцевал, но все участники конкурса были простыми любителями, и вампир сумел уговорить его присоединиться ко всеобщему веселью. Им досталась сальса. Чанмин двигался великолепно и подсказывал зажатому бухгалтеру, что делать, вел его. Если сначала Джеджун просто посмеивался, краснел и смотрел в сторону, то ко второй композиции уже вошел во вкус, пытался подстроиться под ритм и своего партнера. Зажигательные мелодии, жаркая мексиканская ночь, беззаботно танцующие люди вокруг, любимый мужчина, прижимающий его к себе, — это было похоже на сцену из романтического фильма. Джеджун широко улыбался и даже не стеснялся того, что сальса в его исполнении больше напоминает «расколбас» на дискотеке «кому за 50». Они покинули маленькую площадь перед баром, не дождавшись результатов, однако омега и так чувствовал себя на вершине пьедестала. Правда, он подвернул во время танцев ногу и безо всякого умысла пожаловался на это; Чанмин схватил его на руки и так нес минут пять, сначала вырывающегося, а затем притихшего и едва не мурчащего от удовольствия. Потом они все-таки поймали такси.

На день рождения родственницы Сильвии вместо обычного охранника пошел Чанмин, что понравилось и самой дочке наркобарона: она очень хотела увидеть, как «тетя» преображается рядом со своим «дядей». Но взрослые, разумеется, вели себя, как хорошие знакомые, и скоро девочка, которой было скучно на празднике, попросила отвезти ее домой, но не к себе, а к «великолепной семерке». Джеджун позвонил дону Эстебану, получил разрешение подержать у себя малышку до вечера и согласился выполнить ее просьбу. Во дворе, у бассейна, лежал Хичоль в шортах и футболке. Чанмин поинтересовался, почему он загорает чуть ли не при полном параде, и получил ответ, что вампиры вообще не загорают, им надо солнца бояться, а что на него прямые солнечные лучи не действуют — так это еще один минус нечисти, которая оказалась совсем не страшной и абсолютно не таинственной. Чанмин пообещал добавить мрачности, купив ему уютный гроб, но предупредил, что оборотень туда точно не полезет. «Придется закапывать гроб в лесу, — вздохнул Хичоль, снова поудобнее укладываясь на шезлонге. — Будем друг к другу в гости ходить. Я к нему — под дерево, он ко мне — в могилу.» Чанмин махнул на него рукой и прошел в дом, а Джеджун, семенивший следом, шикнул на певца: «Хватит так шутить, вы же не мертвые!»