0f38d74c480a4cc3f66ad4d0dc7c05fe

— Ну так и плати, сколько можно просить тебя сделать мне минет, — ответил Чанмин, крутя двумя пальцами прядь окрашенных волос. Джеджун возмущенно запыхтел, и вампир поспешил исправиться: — Шучу. У меня такое же чувство. Я не привык быть просто счастливым. Но… у меня это проходит. И с тобой скоро будет то же самое. Кстати, ты подумал насчет моего предложения стать… — Чанмин опустил взгляд и заметил, что Джеджун старательно притворяется внезапно уснувшим. — Ага, вот оно как. Даже не знаю, от какой темы ты сейчас ушел: орального секса или превращения. Ну, спи, спи, чудо природы. У тебя еще есть время подумать над обоими вопросами.

Джеджун и правда задумался. Нет, не о своем присоединении к числу сверхъестественных кровопийц — это для него оставалось чем-то из области фантастики. Но вторая проблема…

— Что значит — как я отношусь к оральному сексу? — обалдел Хичоль, услышав заданный смущенным шепотом вопрос. — Прямо отношусь, хотя с волчарой рискую подавиться, задохнуться или просто вывихнуть челюсть. Не понимаю, дружок, из чего ты такую трагедию делаешь. Ладно, если бы мне еще Джунсу такой вопрос задал. Майор, по-моему, принимает ванну только по большим праздникам. Но Чанмин — очень чистоплотный, особенно для кровососущего мертвеца. Почему ты не хочешь ему приятное сделать? Боишься, что у него вкус тухлятины? Или благородным девицам Римско-католическая церковь запрещает в рот брать?

— Спасибо, все доступно объяснил, — ответил Джеджун, сраженный бестактным юмором младшего вампира.

— Обращайся, — самодовольно ухмыльнулся Хичоль. — С Чанмина — шоколадка!

Так что омега, получивший очередное напоминание о своих предубеждениях, решил немедленно с ними покончить. Чанмин, правда, отсутствовал весь вечер и ночь, явившись лишь под утро. Джеджун не спрашивал, где он пропадал, понимая, что все равно не хочет знать подробности. Вместо этого он взялся ласкаться, чувствуя себя настолько неуверенно и неуютно, что Чанмин сразу догадался о терзающих его сомнениях. Впрочем, как истинный демон-искуситель, останавливать омегу он не стал. Если уж Джеджуну стрельнуло в голову набраться опыта по всем фронтам, так пусть его Кюхён на путь истинный наставляет, а дело вампиров — подтолкнуть к «запретным» удовольствиям.

— Ну, и… мне его прямо полностью? — жалобно спросил Джеджун, когда встал на колени перед сидящим на кровати Чанмином. Тот развел руками: мол, сам думай, подсказывать не стану. — А как тебе нравится? Ты скажи… Ну, чтобы я знал…

Опять не дождавшись ответа, Джеджун аккуратно погладил пенис вампира кончиками пальцев и, закрыв глаза, погрузил его в рот на несколько сантиметров. Омега выглядел, как ученик начальных классов, изо всех сил старающийся хорошо справиться с новой и слишком сложной для себя задачей. Никакой эротичности, вопреки здравому смыслу, в этом не было. Чанмин, присмотревшись к нему, тихо засмеялся, и Джеджун прервался, резко обидевшись. Вампиру пришлось просить у него прощения, что затянулось аж на два с половиной восхитительных часа. После этого оба уже были слишком вымотаны обоюдной страстью, чтобы предпринять вторую попытку обучить омегу основам орального секса. Джеджуну даже не пришлось притворяться, когда Чанмин поинтересовался: а что он, собственно, решил по поводу второго, более серьезного вопроса о превращении? Омега и безо всякого лицедейства засопел в плечо любимого через пару минут после того, как они в третий раз подряд растворились в экстазе.

— Ладно, все еще успеем обговорить с тобой, извращение ты мое на тонких ножках, — ласково сказал ему Чанмин, накрывая одеялом. — У нас впереди много времени.