0f38d74c480a4cc3f66ad4d0dc7c05fe

Сильвия заставила Чанмина и Джеджуна играть с ней в «угадай персонажа»: она загадала Рапунцель, и противникам требовалось выяснить, кто это, задавая вопросы. Победил Чанмин, так как Джеджун просто не знал эту сказку. В его мире, как он шепотом признался вампиру, существовала история с аналогичным сюжетом, но вместо златовласой принцессы в неприступной башне там томился, конечно, омега. Следующим был загадан Эдвард Каллен. Уж кто позволил ребенку смотреть «Сумерки» — неизвестно, только девочка хорошо знала героев. Джеджун, краснея, назвал правильный ответ. Влюбившись в вампира, он решил посмотреть тематические фильмы. «Дракула» с Гэри Олдманом был великолепен, но никак не напоминал его ситуацию, а вот история о замухрышке, приглянувшейся благородной нечисти, импонировала ему.

— Смотрел бы ты лучше «От заката до рассвета», — со смехом сказал Чанмин, толкая его в бок. — Упыри там и то больше на меня похожи, а этот Эдвард Каллен — вылитый Кюхён. Возвышенный девственник и в каком-то смысле вегетарианец.

— Ты тоже это смотрел, — удивился Джеджун.

— Разумеется, — признал Чанмин. — Нас уже давно не боятся, а хотят, но тут каждая вторая девочка-подросток поверила в наше существование и стала мечтать о браке с кровососом. Пришлось узнать, из-за чего им такая моча в голову ударила.

— Говорите при мне по-английски! — обиделась Сильвия. — Я хочу понимать ваши любовные беседы!

Джеджун смутился еще сильнее. Чанмин определил это как «вторую степень Джешкиного смущения». Всего степеней было, по его личной шкале, пять. До первой и второй омега постоянно доходил сам, до третьей его нетрудно было довести, имея хоть какую-то изобретательность, четвертая требовала больше усилий и хитрости, а пятая соответствовала понятию «готов умереть на месте со стыда» и нравилась Чанмину больше всего, но он щадил омегу.

— Кстати, а почему вы не женаты? — вдруг поинтересовалась Сильвия, угрожая довести Джеджуна до третьей степени. — Когда двое любят друг друга, они должны быть мужем и женой.

— Не сразу, — ответил Джеджун, отводя взгляд и неуверенно улыбаясь. — Сначала просто общаются.

— Или это потому, что вы оба мальчики? — предположила Сильвия.

— Он не мальчик, — шепотом сказал Чанмин, пальцем указывая на Джеджуна. — Это девочка, просто она странно выглядит.

Омега треснул его ладонью по плечу.

— Тогда я вас поженю, а то неправильно, — решила Сильвия, поднимаясь с ковра, на котором сидела во время игры. — У вас должна быть свадьба.

Сильвия убежала к бассейну, где все еще отдыхал Хичоль. Дернув вампира за руку, она потребовала реквизит: кольца и фату. Хичоль лениво спросил, зачем ей это нужно, услышал ответ, соскочил с шезлонга и побежал в свою комнату — искать подходящие вещи. Юно любил всевозможные украшения и уже приобрел немало колец, два из которых стали обручальными; ничего похожего на фату не было, но Хичоль решил, что белый искусственный цветок, служивший украшением держателя для шторы, будет неплохо смотреться в волосах «невесты». Джеджун практически докатился до «пятой степени», когда Чанмин, подыгрывая Сильвии, торжественно взял его руки в свои и заглянул в глаза.

— Я объявляю вас мужем и женой, — сообщила девочка, решив обойтись без долгих предисловий или попросту забыв их. — Можете поцеловать невесту. Ну?

Джеджун сказал, что Сильвия еще маленькая, но Чанмин, не слушая «молодую супругу», нежно клюнул его в висок. Девочка захлопала в ладоши, а Джеджун хихикал, спрятав лицо в ладонях. Было очевидно, что для него это бракосочетание понарошку — больше, чем прихоть ребенка. Он не мог рассчитывать на настоящую семью, и уже то, что любимый не отказался от игры, было для него равносильно предложению руки и сердца.

— Мне кажется, что все слишком хорошо, — сказал той ночью Джеджун, прижимаясь к полуобнаженному телу вампира. — Я люблю тебя. Ты перестал отталкивать меня, заботишься обо мне. — Чанмин в очередной раз предпочел компьютеру книгу, от которой и оторвался, чтобы посмотреть на лопочущего о любви омегу. Хотелось пригладить его волосы, и вампир не стал отказывать себе в таком удовольствии. Джеджун закрыл глаза и помолчал, наслаждаясь нехитрой лаской. Да, ему было уже тридцать и его внешность даже выдавала это, но он все равно казался Чанмину маленьким и трогательным. Или же вампир просто утратил объективность по отношению к этому существу. — И вот, я думаю… Разве так может быть? В моей жизни еще никогда не было столько счастья. У меня такое чувство, будто я должен за него заплатить.