����� 1

– А у нас такое только на моем. Прежние соседи квартиру продали, а новая хозяйка – эстетка. Красоту на этаже навела. На остальных – бедлам и вонь.

Ключ в замке щелкнул - открыл первую, стальную, дверь. Другой ключ из связки то же самое проделал со второй, внутренней.

– Проходи! – Леха галантно пропустил вперед.

– Спасибо! Родители дома?

– Нет, на работе.

Я бегло осмотрелась. Богато, евроремотно, эффектно. К планировке и интерьеру, похоже, дизайнер руку приложил. Особенно понравились в прихожей изогнутые зеркала. Что ж, заработкам родителей Лехи можно позавидовать.

Мне выдали тапочки – симпатичные, и я утопала умываться. А Леха отправился подбирать вещи взамен облитых.

После водных процедур Ярыгин затолкал меня в одну из комнат. Никаких кроватей, простор, хоть танцуй, – по виду, гостиная.

– Костюм на кресле, рядом с зеркалом, – показал Леха и вышел.

Зеркало во весь рост такое же любопытное, как и коридорные: по бокам срезы не прямые и не скругленные, а волнами.

Подошла. Ой! Ну и видок у меня. Стирки до вечера.

– Лех!

– А?

– Подыщи пакет, пожалуйста. Я туда грязное сложу! – крикнула я, а сама потянулась к одежде Лехиной матери. Сядет по фигуре или велико будет? Не верилось, что мать Алексея – такая же худышка, как я. В ее-то возрасте. Натянула черные брюки, кофту-лапшу и приталенный жакет. Ох черт! Дорогие вещи. Испорчу – не расплачусь. И почти впору ведь, нет причин отказываться. Брюки, правда, на размер больше и длинноваты, но на бедрах держатся. Я бухнулась в кресло, наклонилась и подвернула брючины до щиколоток. Доеду в чистоте, тепле и комфорте.

Стук.

– Лех, входи! Я оделась.

– О! Красотка!

Я невольно зарделась.

Парень протянул новый пакет с крепкими ручками.

– Чтоб не порвался в дороге, – пояснил приятель.

– Лех, ты чудо! – искренне поблагодарила, укладывая свое шмотье.

– Бери выше. Я золото! – развеселился он.

– Золото, не подскажешь, в каком ломбарде таких, как ты, принимают? Я б деньгами взяла.

Леха загоготал, запрокинув голову. На мгновение с ним стало так же легко, весело и необременительно, как прежде. Вздохнула. Грустно. Я скучала по артистичному жизнерадостному Лехе, а скоро и вовсе с ним распрощаюсь. Поджала губы. Не раскисать!

Отвернулась, чтобы спрятать грусть… и замерла. Увидела фото на полке.

– Ле-о-ош, – протянула я, – можно посмотреть? – кивком головы указала на рамку.

– Да смотри, канеш, – с улыбкой разрешил хозяин квартиры.

Я бросила пакет на диван, подошла к полке и сняла фото в серебристой рамке.

Смеющиеся счастливые лица на фоне моря и скалистого берега. Леха – слева. Держится за козырек кепки, невольно демонстрирует ровные белые зубы, которые из-за загара кажутся чуть ли не жемчугом. Справа – мужчина, которым Алексей станет лет через двадцать пять – тридцать. Такой же светловолосый, загорелый, но плотный и крепкий – Ярыгин-старший. А посередине… У меня застучало в висках. Что это значит? Что происходит?

– Леш, это твоя сестра? Кузина, может? – я указала на молодую женщину, которую с двух сторон обнимали мужчины семьи Ярыгиных.

– Что ты! Это моя мама! – рассмеялся бывший секретарь Судара. – Правда, очень молодо выглядит?

– Не то слово, – прошелестела я.

– Лея, что случилось? Ты побледнела.

– Я… я пойду… – цапнула пакет. – Спасибо за все! – вылетела в коридор, переобулась в ботильоны.

Леха выбежал следом, но, прежде чем он успел что-то сказать, я прошептала:

– Не провожай.

Для надежности чмокнула его в щеку – неожиданное проявление чувств задержит на несколько секунд растерянного парня – на раз отперла незнакомые замки – вот, что адреналин творит – и выбежала прочь.

– Пока! Вещи завтра привезу! – крикнула я от лифта.

Теперь я знаю, кто убийца? Или нет? Или я просто знаю, что Анастасия Щербинская, бывшая то ли жена, то ли зазноба Государя – это мать Лехи Ярыгина? И выглядит-то она лет на двадцать восемь, значит, временем мертвых тоже пользовалась. Но тогда откуда у нее сын? Сын двадцати с лишним лет?!

Господи, сколько вопросов и ни одного ответа!

До метро не шла, а низко летела. Забежала в вагон, шлепнулась на первое попавшееся место, силясь разгадать очередную головоломку.

Что я знаю точно?

Анастасия – некромант, сильнее многих. Если нечто случается с мужем, то подозревают в первую очередь кого? Жену. Ну, или любовницу, если свадьбы не было. Анастасия могла губить женщин, которыми интересовался Государь? Способности у нее для этого есть. А мотив? С одной стороны, она от высшего некроманта сама ушла, но…

– Горан, пойми, я ушла не от тебя. От таких мужчин, как ты, не уходят… Я не забыла тебя. Тебя вообще нельзя выкинуть из головы, хоть я, бог свидетель, так старалась.

С другой, в отношениях супругов и любовников порой такое скрыто, что мотив полиция приписывает по умолчанию.

А что если…

– Нет, время мертвецов принимать не стоит. Нужны определенные преобразования. Все из области некромантии.

– А кто еще, кроме вас, умеет делать эти преобразования?

– Никто больше. Я один умею.