1 2

хотя кто их знает, кто может спрятаться за этой личиной.

Путь во дворец превратился чуть ли не в праздничное шествие –

оставшиеся горожане, стряхнув уныние и страх, присоединялись – кто мог и

хотел– к путникам и шли вместе. Горожане не знали, кто это, не знали причин

их радости, но она была такой заразительной и так плескалась в их глазах, что,

не задавая вопросов, хотелось идти рядом, ну или следом, чтобы частичка

счастья, такого редкого ныне, передавалась и им. Идущие не обращали никакого

внимания на парящих над городом ящеров. Дети больше не боялись извечного

ужаса Мира. Если слишком часто заглядывать в глаза страху, он становится

маленьким и безобидным. Что и произошло с маленьким ключниками. Сейчас

они шли, взявшись за руки, радуясь встрече, гордые и довольные – что им

какие-то драконы. После пережитого бояться было глупо – теперь от них уже

ничего не зависело, они сделали свое дело и сделали его так хорошо, насколько

хватило сил. И сейчас даже вновь возобновившееся почвотрясение, внезапно

уходящая из-под ног улица – подумаешь, было бы чего бояться – не пугали, а

лишь вызывали смех, когда кому-то приходилось балансировать на краю

внезапно появившейся ямы. До дворца добрались довольно быстро – там их

уже ждали и препроводили в зал Совета, где Прим в одиноком ожидании провел

весь день. Толпа блангоррцев осталась возле дворцовых ворот, желая узнать,

какие новости принесли эти необычные гонцы.

Ключники – потрепанные дорогами и пережитыми приключения, но

живые – стояли возле роскошных дверей, боясь наступить изодранной в пути,

грязной обувью на паркет, изготовленный из драгоценнейших пород дерева.

Кастыри уже собрались за столом и сидели, с волнением ожидая, что

предпримет Прим. Угрюмое ожидание сменилось лихорадочной надеждой.

Правитель изрядно удивил и напугал всех без исключения присутствующих.

Тот, кому по праву крови надлежало править и покорять, мудрейший из мудрых,

подошел к Мирре, которая была самой маленькой – и по росту и по возрасту –

склонился к ней, потом встал на колени:

- Дети мои, совершенное вами никогда не будет иметь ни цены, ни

вознаграждения. Все, что вы могли сделать для спасения Мира – вы сделали.

Все, что вы бы хотели, любое ваше желание – я постараюсь выполнить. Ну,

кроме, конечно, воскрешения погибших – это я не в силах, – на глаза правителя

навернулись слезы.

Мирра проглотила комок, внезапно появившийся в горле:

- А можно покушать? – детской непосредственностью вызвав настоящую бурю

эмоций, сменившую хрупкую тишину ожидания. Все загомонили разом,

перебивая друг друга, пока Прим не выразил общее мнение:

- Все, чем богат дворец – к вашим ногам, все – что хотите.

Матушка Фармакопея заметила, что надо бы всех осмотреть и подлечить. Всех

пришедших отправили сначала мыться, потом осматривать раны к повитухам, а

потом – обед. Прим пожелал услышать о том, как все свершилось, после

трапезы. Горожан успокоили глашатаи, объявив, что новости, полученные с

окраин Мира, обнадеживающие и поэтому нужно сохранять спокойствие и

разойтись по домам.

Вечерело, синие сумерки подбирались к окнам, которые спешно

закрывались тяжелыми шторами. Ветры вновь взъярились, словно предчувствуя

скорое межсезонье. Горожане, днем приободрившиеся было при виде шумной

процессии, ночью вновь затаились каждый по своим убежищам, периодически

осматривая свое жилье в поисках пауков, которые продолжали представлять

серьезную угрозу для города. Блангорра затаила дыхание – скоро, совсем скоро

именно здесь развернется сражение за судьбу Мира. В Пресветлом дворце за

плотно закрытыми окнами кипела жизнь. Вокруг возвратившихся ключников и

их сопровождения суетились повитухи, няньки, мамки, горничные – мыли,

лечили, подкармливали – пока готовился обед. Вскоре во дворце обезлюдело –

только караульные стояли на своих постах, остальные же, даже самый

последний поваренок, сидели за праздничным столом на равных правах. Пир

был обильным, хотя тихим и недолгим. Рядом с Примом пустовало два места по

обе руки – Примы и кастыря астрономов. Для детей поставили отдельный

небольшой столик рядом с Примом. Отзвучали здравицы, все блюда поданы и

перепробованы, насытившиеся хозяева и гости уже в блаженном состоянии

неторопливо ведут беседу. Осталось совсем немного времени до истечения

срока. Если завтра в полдень, в четырнадцать часов секретное оружие, на

которое поставлено так много, не сработает – останется лишь попросить

прощения за ошибки и обиды, найти самых дорогих, сесть рядом, обняться и

молить, чтобы смерть была быстрой и легкой. По окончании трапезы пирующие

разошлись. Ключники и кастыри прошли в зал Совета, который ныне был

самым посещаемым помещением во дворце. Совет начался с минуты тишины –