увидеть твой ключ, позволь встретить вас, чем могу.
Аастр и гости вошли в дом. Селена почувствовала, что какая-то неведомая сила
изменила здесь все. Если в первый визит их встретила лишь тоска и
заброшенность, то теперь из темных углов на них пялились безутешная горечь
и мрак, как после похорон. Старик засуетился. Предложил воспользоваться
умывальней — воды, прогретой солнцами за день, хватит на всех.
- Умоетесь с дороги, усталость вас и покинет. Перекусим, тем, что есть и
пойдем, свершать ваши великие подвиги.
Сейчас звездочет снова стал самим собой, словно сжал внутри себя пружину,
которая помогает ему держаться. Но остроты слова не потерял и держался так,
что Селена почувствовала гордость за то, что она одной крови с ним.
Первой умываться отправили ее. Освеженная и чистая до хруста,
девушка шла по темному коридору к полуоткрытой двери в гостиную, в которой
горел яркий свет. Подошла поближе, и вдруг нахлынул темный страх,
почудилось, что за столом сидят драконы, а вместо Аастра — Хрон собственной
персоной поджидает ее и тянет свои руки к ее шее, срывая толстую цепочку,
разрезая порванными звеньями тонкую кожу и подхватывая падающий ключ.
Остановилась, сдерживая дыхание, осторожно выглянула, прислушиваясь. Нет,
показалось, за столом сидели ее спутники и кровник, потихоньку
переговариваясь. В голове вновь промелькнуло страшное видение и исчезло. На
столе горела дюжина свечей, ярко освещая углы, и тени темнели только от тех,
кто находился в комнате. Вошла, поправляя влажные волосы, поблагодарила
Аастра за заботу. Астроном усадил ее отдохнуть, пока братья пойдут
отмываться, они погрязнее будут после возни с тележкой, которую пытались
починить. Когда близнецы ушли, подсела поближе:
- Что вас тревожит, господин мой кровник?
- Селли, Селли. Коротки часы, которые мне остались. Хрон мне уже
нашептывал, пока вы сюда шли, что я могу с ключом сделать, но не нашлось в
его хронилищах ничего, что меня смогло бы прельстить. Тебя там нет и
омолодить меня он не сможет, а если и сможет, то не нужна мне молодость
такой ценой. Прошу лишь тебя, запомни меня таким, каким я тебе встретился.
Что бы потом ни случилось. Прости меня, если вдруг обидел чем. Я, Аастр де
Астр, никогда не нарушавший своего слова, обещаю помочь тебе.
Селена нахмурилась:
- К чему столько горечи, к чему такие высокие слова? Что с тобой?
Аастр горько улыбнулся:
- Не тревожься понапрасну, я хотел лишь тебе сказать то, что сказал и, кроме
того — я любил тебя, тогда давно, когда в Турске еще цвели деревья, когда
живы были твои родители, когда трудами наших кровниц и кровников здесь все
благоухало и кипело. Я много думал о том, что случилось с нашим кланом,
может быть, мы недооценили и мало любили вас, наших женщин, и так нас
покарали за это? Твоим весовщикам я уже сказал, чтобы берегли тебя пуще
жизней своих — и не потому, что ты можешь быть одной из спасительниц
Мира, а потому что в тебе самой — целый мир. И они запомнили это, молчун
поклялся, что тот, кто прикоснется к тебе со злобными мыслями, немедленно
будет наказан. Я умру спокойно.
Подошел к девушке, взял ее лицо в сморщенные шершавые ладони, погладил по
щеке, поцеловал гладкую кожу лба:
- Ты такая загорелая стала под всеми этим солнцами далеких путей. Не было
нам судьбы закончить тропу вместе. Помни...
Бесшумно вошедшие братья смущенно закашлялись, прервав тягостное
прощание.
- Мы уже того, помылись, - Перикл растерянно ковырял невидимую пушинку
на полотенце.
Аастр снова преобразился, став хлебосольным хозяином большого дома,
пригласил отужинать. Путники были в дороге недолго и не успели натерпеться
лиха, не успели наголодаться, поэтому на еду особо не накидывались. А вот
горячим напиткам воздали должное. В дороге пить приходилось воду из
фляжек, предусмотрительно прокипяченную повитухой, которая велела
употреблять только ее. Вот сейчас и наверстывали — выпили по несколько
кружек вкуснейшего напитка из местных фруктов, которые не совсем одичали,
потом еще запили травяным чаем. Пробовали рыбу, приготовленную Аастром
собственноручно, понемногу отщипывали от того, от другого — чтобы не
обидеть хозяина. Уходить не хотелось — так было уютно тут, рядом с горящими
свечами, там – промозглая темень башни, и нужно кого-то спасать, куда-то
спешить. Братья вспоминали смешные случаи из своей кочевой жизни, вернее
вспоминал Перикл, а Прокл поддакивал, смущенно поглядывая на Селену, не
забыв тот поцелуй, который задумывался, как шутка. У Селены глаза
потихоньку смыкались под неторопливую беседу. Уложила руки поудобнее,
примостила голову на краю стола, и сил нет шевельнуться. Уже совсем на грани
сна, услышала где-то далеко-далеко детский крик. Ее мальчик, ее Вальд кричал,
звал. Подскочила, словно на иголках — ее спутники и Аастр тоже склонились