Читаем 1 полностью

знания подсудимого виновным, грозят еще сорок лет тю-

ремного заключения. Внушительный и бросавший в дрожь

перечень обвинений. Но Дрател заверил Росса, что у них

будет хороший, продуманный план защиты.

К счастью, среди всех мрачных новостей имелась и одна ра-

достная. К Россу в Нью-Йорк прилетела Джулия.

Как только молодые люди увидели друг друга, оба тут же рас-

плакались. «Я же говорила тебе, Росс, — всхлипывала Джу-

лия, — я же говорила». Он прекрасно понимал, о чем она. Чуть

успокоившись, девушка попросила Росса прочитать вместе

с ней молитву «Отче наш». Неряшливый парень, которого она

встретила несколько лет назад в барабанном клубе, сидел те-

перь перед ней облаченный в тюремную форму, он был рад

прочесть с ней молитву — он был рад любой помощи.

Джулия нашла в сумочке нужный листок и принялась читать:

«Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое». Росс

припомнил слова, заученные еще в детстве, когда он ходил

в церковь, и присоединился к подруге, тихо повторяя за ней

молитву. Когда же они дошли до конца, голос Росса зазвучал

громче: «И не введи нас во искушение, но избави нас от лу-

кавого». После девушка передала ему пару долларовых ку-

пюр на лимонад и между ними спрятала листок с молитвой.

Джулия все еще хотела спасти Росса, хотя уже понимала, что

он больше не будет ее поддержкой и опорой.

К и б е р - п р е с т у п н и к № 1 . . . . . . . 4 0 9

Гла ва 68

Народ п р от и в

Росса Ул ьбр и хта

— Прошу всех встать, — провозгласил секретарь. — Засе-

дание объявляется открытым. Процесс ведет ее честь судья

Кэтрин Форрест.

Росс положил перед собой на дубовый стол закованные

руки и поднялся, тут же, сбоку от него и чуть позади, под-

нялись со своих мест юристы, представляющие его сторо-

ну, и два федеральных маршала. В зал вошла судья, высокая

сухопарая женщина с суровыми чертами лица, которая за

свою практику провела уже пятьдесят дел.

Представители Генпрокуратуры, как полагается, попривет-

ствовали судью чинным «ваша честь», и процесс начался.

Судья Форрест говорила мало и только по делу, она пони-

мала, что время заседания в зале «15А» суда Нижнего Ман-

хэттена стоило налогоплательщикам денег. Она объявила

сроки назначения присяжных и расписание слушаний, от-

метив, что показания экспертов одобрены, поездки согла-

сованы и несколько агентов, проходивших по делу Росса

Ульбрихта в качестве свидетелей, в том числе Джаред, Гэри

и Том, будут допрошены.

Судья Форрест славилась вынесением суровых приговоров

в делах, касавшихся наркоторговли. Но защита Росса во гла-

ве с Джошуа Дрателом была готова к бою.

Прошли месяцы с тех пор, как Росса перевезли в бруклин-

скую тюрьму. Лишь когда осень сменилась зимой и зеленые

4 1 0 Н и к Б и л т о н

. . . . . . . . . . . . . . .

листья превратились в бурый сушняк, парня переправили

в Городской исправительный центр Манхэттена, в котором

ему предстояло дожидаться суда.

Исправительный центр представлял собой угрюмую баш-

ню из металла и бетона, в паре кварталов от Всемирного

торгового центра и совсем неподалеку от главных зда-

ний Налоговой службы и ФБР. В тюрьме исправительного

центра в свое время побывали такие известные преступ-

ники, как Джон Готти, глава семьи Гамбино, и несколько

террористов «Аль-Каиды». Когда привезли Росса, по за-

стенкам тут же понеслись слухи, что прибыло пополне-

ние. Пират.

Пока Росс ожидал начала судебного разбирательства,

жизнь в исправительном центре Манхэттена превратилась

в такую же рутину, как и в тюрьме Бруклина. Он успел обза-

вестись друзьями. Одних арестантов он обучал йоге, дру-

гим помогал с тестами для школьных экзаменов, а также

часто беседовал с охранниками о физике, философии и ли-

бертарианстве.

Прошло Рождество, и вскоре началось слушание по его

делу.

Каждый день начинался одинаково. Рано утром стража

будила Росса, он одевался в тюремную форму, и на него

надевали наручники: на запястья, пояс, лодыжки. Затем

в сопровождении федеральных маршалов заключенный

18870-111 неспешно брел по серым коридорам в здание

суда. Замок двери открывался с пронзительным жужжани-

ем — сигналом, что арестант покидает или же возвращается

К и б е р - п р е с т у п н и к № 1 . . . . . . . 4 1 1

в тюремный блок. Росса переводили из камеры в камеру,

пока наконец не приводили в зал суда.

Дни слушаний колебались от нудно-скучных до жутко-

кошмарных. Сторона обвинения предоставила все записи

из чатов и дневников, найденных на компьютере Росса.

Разговоры кружились вокруг продаж кокаина и героина,

оружия и прочих запрещенных товаров, а также общей вы-

ручки Пирата. Суду предъявили переписку с Многоликим

Джонсом, который обещал вызволить Пирата из тюрьмы,

если он вдруг попадется в лапы федералам. «Запомни, что

однажды, когда ты будешь прохаживаться по прогулочно-

Перейти на страницу:

Похожие книги

Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное