Читаем 1 полностью

знания подсудимого виновным, грозят еще сорок лет тю-

ремного заключения. Внушительный и бросавший в дрожь

перечень обвинений. Но Дрател заверил Росса, что у них

будет хороший, продуманный план защиты.

К счастью, среди всех мрачных новостей имелась и одна ра-

достная. К Россу в Нью-Йорк прилетела Джулия.

Как только молодые люди увидели друг друга, оба тут же рас-

плакались. «Я же говорила тебе, Росс, — всхлипывала Джу-

лия, — я же говорила». Он прекрасно понимал, о чем она. Чуть

успокоившись, девушка попросила Росса прочитать вместе

с ней молитву «Отче наш». Неряшливый парень, которого она

встретила несколько лет назад в барабанном клубе, сидел те-

перь перед ней облаченный в тюремную форму, он был рад

прочесть с ней молитву — он был рад любой помощи.

Джулия нашла в сумочке нужный листок и принялась читать:

«Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое». Росс

припомнил слова, заученные еще в детстве, когда он ходил

в церковь, и присоединился к подруге, тихо повторяя за ней

молитву. Когда же они дошли до конца, голос Росса зазвучал

громче: «И не введи нас во искушение, но избави нас от лу-

кавого». После девушка передала ему пару долларовых ку-

пюр на лимонад и между ними спрятала листок с молитвой.

Джулия все еще хотела спасти Росса, хотя уже понимала, что

он больше не будет ее поддержкой и опорой.

К и б е р - п р е с т у п н и к № 1 . . . . . . . 4 0 9

Гла ва 68

Народ п р от и в

Росса Ул ьбр и хта

— Прошу всех встать, — провозгласил секретарь. — Засе-

дание объявляется открытым. Процесс ведет ее честь судья

Кэтрин Форрест.

Росс положил перед собой на дубовый стол закованные

руки и поднялся, тут же, сбоку от него и чуть позади, под-

нялись со своих мест юристы, представляющие его сторо-

ну, и два федеральных маршала. В зал вошла судья, высокая

сухопарая женщина с суровыми чертами лица, которая за

свою практику провела уже пятьдесят дел.

Представители Генпрокуратуры, как полагается, попривет-

ствовали судью чинным «ваша честь», и процесс начался.

Судья Форрест говорила мало и только по делу, она пони-

мала, что время заседания в зале «15А» суда Нижнего Ман-

хэттена стоило налогоплательщикам денег. Она объявила

сроки назначения присяжных и расписание слушаний, от-

метив, что показания экспертов одобрены, поездки согла-

сованы и несколько агентов, проходивших по делу Росса

Ульбрихта в качестве свидетелей, в том числе Джаред, Гэри

и Том, будут допрошены.

Судья Форрест славилась вынесением суровых приговоров

в делах, касавшихся наркоторговли. Но защита Росса во гла-

ве с Джошуа Дрателом была готова к бою.

Прошли месяцы с тех пор, как Росса перевезли в бруклин-

скую тюрьму. Лишь когда осень сменилась зимой и зеленые

4 1 0 Н и к Б и л т о н

. . . . . . . . . . . . . . .

листья превратились в бурый сушняк, парня переправили

в Городской исправительный центр Манхэттена, в котором

ему предстояло дожидаться суда.

Исправительный центр представлял собой угрюмую баш-

ню из металла и бетона, в паре кварталов от Всемирного

торгового центра и совсем неподалеку от главных зда-

ний Налоговой службы и ФБР. В тюрьме исправительного

центра в свое время побывали такие известные преступ-

ники, как Джон Готти, глава семьи Гамбино, и несколько

террористов «Аль-Каиды». Когда привезли Росса, по за-

стенкам тут же понеслись слухи, что прибыло пополне-

ние. Пират.

Пока Росс ожидал начала судебного разбирательства,

жизнь в исправительном центре Манхэттена превратилась

в такую же рутину, как и в тюрьме Бруклина. Он успел обза-

вестись друзьями. Одних арестантов он обучал йоге, дру-

гим помогал с тестами для школьных экзаменов, а также

часто беседовал с охранниками о физике, философии и ли-

бертарианстве.

Прошло Рождество, и вскоре началось слушание по его

делу.

Каждый день начинался одинаково. Рано утром стража

будила Росса, он одевался в тюремную форму, и на него

надевали наручники: на запястья, пояс, лодыжки. Затем

в сопровождении федеральных маршалов заключенный

18870-111 неспешно брел по серым коридорам в здание

суда. Замок двери открывался с пронзительным жужжани-

ем — сигналом, что арестант покидает или же возвращается

К и б е р - п р е с т у п н и к № 1 . . . . . . . 4 1 1

в тюремный блок. Росса переводили из камеры в камеру,

пока наконец не приводили в зал суда.

Дни слушаний колебались от нудно-скучных до жутко-

кошмарных. Сторона обвинения предоставила все записи

из чатов и дневников, найденных на компьютере Росса.

Разговоры кружились вокруг продаж кокаина и героина,

оружия и прочих запрещенных товаров, а также общей вы-

ручки Пирата. Суду предъявили переписку с Многоликим

Джонсом, который обещал вызволить Пирата из тюрьмы,

если он вдруг попадется в лапы федералам. «Запомни, что

однажды, когда ты будешь прохаживаться по прогулочно-

Перейти на страницу:

Похожие книги

Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
5 любимых женщин Высоцкого. Иза Жукова, Людмила Абрамова, Марина Влади, Татьяна Иваненко, Оксана Афанасьева
5 любимых женщин Высоцкого. Иза Жукова, Людмила Абрамова, Марина Влади, Татьяна Иваненко, Оксана Афанасьева

«Идеал женщины?» – «Секрет…» Так ответил Владимир Высоцкий на один из вопросов знаменитой анкеты, распространенной среди актеров Театра на Таганке в июне 1970 года. Болгарский журналист Любен Георгиев однажды попытался спровоцировать Высоцкого: «Вы ненавидите женщин, да?..» На что получил ответ: «Ну что вы, Бог с вами! Я очень люблю женщин… Я люблю целую половину человечества». Не тая обиды на бывшего мужа, его первая жена Иза признавала: «Я… убеждена, что Володя не может некрасиво ухаживать. Мне кажется, он любил всех женщин». Юрий Петрович Любимов отмечал, что Высоцкий «рано стал мужчиной, который все понимает…»Предлагаемая книга не претендует на повторение легендарного «донжуанского списка» Пушкина. Скорее, это попытка хроники и анализа взаимоотношений Владимира Семеновича с той самой «целой половиной человечества», попытка крайне осторожно и деликатно подобраться к разгадке того самого таинственного «секрета» Высоцкого, на который он намекнул в анкете.

Юрий Михайлович Сушко

Биографии и Мемуары / Документальное