1.Неделя Триоди Великопостной.

1. Кто причащается, как должно, Тела и Крови Христовой, тот таинственно насыщается и удовлетворяет духовную жажду свою на целую вечность.

«Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда» (Иоан. 6:35). И что странного в этой истине? Не так ли и в обыкновенном употреблении вещей, что кто попробовал чего-либо самого вкусного, y того надолго исчезает охота ко всему прочему, менее приятному.

A может ли что другое быть питательнее Тела и Крови Сына Божьего? Когда бы и это божественное брашно не в состоянии было напитать сердца человеческого, то ему вечно пришлось бы алкать и жаждать.

Если нам трудно насытиться Телом и Кровью Господа, то не потому, чтобы наше сердце было слишком пространно, a потому что оно закрыто и не может вместить Господа, дабы насытиться им навсегда.

Но посмотрите на святых. Давид ничего не хотел ни на земле, ни на небе, кроме насыщения одним Богом (Псал. 72:25),[839] хотя он не причащался трапезы Господней так видимо, как мы, a приступал к ней только в духе и созерцании.

2. Причащающийся Тела и Крови Христовой бывает свободен от смерти.

«Я есмь хлеб жизни … сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет» (Иоан. 6:48–50).[840] Почему же истинный причастник не может подлежать смерти? Потому же самому, почему не может подлежать смерти и Христос!

«Пребывает во Мне, и Я в нем.»

A как же умирают святые? Нет, они не умирают, a только преставляются. Для нас смерть — предмет ужаса и отвращения, a для святых — предмет желания и радости (Фил. 1:23;[841] Рим. 7:24[842]).

Для нас смерть — начало нашего небытия для мира, a для святых — начало небесного царства с Христом, перед Которым они ходатайствуют за мир.

Наши тела через малое число дней предаются тлению, a тела святых остаются невредимыми в продолжении тысячелетий.

Если истинный причастник не остается навсегда с этим бренным земным телом, то потому, что оставаться в нем навсегда было бы для него не наградой, a наказанием.

3. Причащающийся Тела и Крови Христовой получает непреложный залог своего будущего воскресения плотью для вечной жизни.

«Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» (Иоан. 6:54). Почему же воскресение присуще по преимуществу тем, кто причащается Тела и Крови Христовой? Не ждет ли оно и всех умирающих (Иоан. 5:25–28)?[843]

Так, все воскреснут; но неодинаково, не только по цели (одни для мучений, другие для блаженства), но и по образу воскресения. Одни воскреснут по силе одного всемогущества Божия; a другие по силе сего всемогущества и вместе внутреннего благодатного предрасположения к воскресению и жизни вечной.

«Я воскрешу его»: «Я сам, a не труба архангела; воскрешу как живую часть Моего собственного тела, с которым Я неразрывно соединен и в котором жил доселе, который существенно никогда и не умирал, ибо пребывал во Мне и Аз в нем. Я воскрешу или разбужу его, как будят от сна — только явлюсь миру, и он сам воспрянет и устремится ко Мне неудержимо; ибо в нем — Тело и Кровь моя, ибо Я и он — едино.»

С этой стороны на причащение Тела и Крови Христовой нужно смотреть, как на особенное некое приготовление нас к будущему воскресению. Поэтому-то то отцы Церкви называют евхаристию «врачевством бессмертия.»

4. Что требуется с нашей стороны для достойного принятия Тела и Крови Христовой?

а) Живая вера в Иисуса Христа и Его ходатайственные заслуги, в действительность Тела и Крови Его в таинстве евхаристии, и в благодатную силу их для нашего освящения. «Верую Господи и исповедую» и т. д.

б) Искреннее сознание нашего недостоинства, живое чувство нашей духовной и телесной нищеты, от которого происходит голод и жажда Тела и Крови Христовой, как единственной пищи, могущего насытить нас и исцелить недуги наши. «Несмь достоин, да под кров мой внидеши.»

в) Живая любовь к Спасителю, питающему нас Своим Телом и Своей Кровью и желающему навеки соединиться с нами.

г) Святая решимость, по таинственном соеденении со Христом, оставаться навсегда живыми членами Его и быть во всем подобными Ему.

С такими чувствами приступим к принятию Святых Таинств, и да будем приобщены к вечной жизни!

Приобщение Святых таинств служит для нас сильнейшим побуждением к святой жизни