10 лет на Востоке, или Записки русской в Афганистане

«В каждой послевоенной пятилетке вводилось в строй около 100 промышленных объектов. К 1985 году в республике уже имелось более 1500 производственных и научно-производственных объединений, комбинатов, предприятий. Выпуск промышленной продукции, по сравнению с 1941 годом, увеличился в 21 раз. В республике было введено медицинское обслуживание населения, всеобщее и высшее образование, пенсионное обеспечение, узбекские женщины получили равные права с мужчинами, работающие люди получили бесплатное жилье. Стремительно осваивались степи и пустыни, возникали поселки и новые города: Ташкент (Новый город), Фергана, Чирчик, Навои, Учкудук, Зарафшан».

Все это стало результатом колоссальных капиталовложений всего Советского Союза, и прежде всего России, и за что спрашивается, русских начали так жестоко гнать из Узбекистана в 80-90-х годах? Не просто гнать, но как рассказали мне соседи, русским отрубали головы и выставляли в мясных лавках на всеобщее обострение. «За что?!!!», – в ужасе вопрошала я, понимая, что мой вопрос уходит в никуда.

Впоследствии, когда я увижу много этнических узбеков из числа научной и культурной интеллигенции, покинувших Узбекистан в эти страшные годы с чувством негодования и глубочайшего разочарования в правящем режиме и царящем беспределе, я пойму, что узбекский национализм был явлением заказным и проплаченным извне. Национализм был с отвращением отвергнут многими коренными жителями этой многонациональной республики, как уродливое и чужеродное явление, не свойственное исконно гостеприимной и хлебосольной душе этого народа, спасшего во время Великой Отечественной войны от голода и смерти тысячи эвакуированных беженцев из окуппированных фашистами районов России, Белоруссии, Украины. Дети распределялись по семьям, узбекские женщины становились в очереди за новоприбывшими и уводили их домой, заботясь о русских детях, как о родных.

А то, что видела я, то было страшным временем разгула вражеских сил, и это жуткое беснование распространилось на территорию всего постсоветского пространства.

Муки изгнания.

Начался 2001 год. Время вынужденного изгнания затягивалось, шел третий год нашего пребывания в Узбекистане. Масуд по-прежнему браво воевал, а семья Надери в беспомощности и раздражении отсиживались на чужбине. В этой удручающей обстановке давно имевшие место брожения внутри семьи Надери вылились в открытое противостояние. Некогда сплоченный и монолитный родовой клан дал трещину, а именно, командующий Саид Хесамуддин Хакбин- старший зять Надери, более 10 лет возглавлявший 13-ти тысячную армию исмаилитов был им официально отвергнут. Корни этого разлада тянулись с середины 80-х годов, когда под влиянием именно этого зятя Надери пошел на сближение с Масудом. 28 апреля 1992 года войска моджахедов вошли в Кабул, правительство Наджибуллы пало. Демократическая Республика Афганистан перестала существовать, Ставленник США и Пакистана Бурхануддин Раббани, исправно поставлявший все предшествовавшие годы в соседние страны героин и пандшерские изумруды, временно занял пост президента Исламского Государства Афганистан (ИГА). Дустум, некогда верный командир Наджибуллы, переметнулся на сторону моджахедов, Надери сделал то же самое. Наджибулла, брошенный на произвол судьбы Советским Союзом, преданный всеми своими генералами и союзниками, укрылся в миссии ООН в Кабуле, а Масуд стал министром обороны ИГА.

Но союз Надери с Масудом длился недолго, так как среди моджахедов грянула новая междоусобица, а именно, Масуд сцепился с Гульбеддином Хекматьяром, основателем Исламской партии Афганистана, ставленником Саудовской Аравии и США и крупнейшим производителем героина. За годы проживания в Афганистане я неоднократно слышала от простых афганцев, что практически все фабрики по производству героина принадлежали именно Хекматьяру, поэтому для себя я окрестила его «героиновым бароном». Интересно, что у Раббани тоже была кличка «хусур» среди афганцев, что означало «тесть», ввиду его тихого и покладистого нрава.

В 1994 году Масуд вновь схлестнулся с Хекматьяром за контроль над Кабулом. Надери и Дустум приняли сторону Хекматьяра против Масуда. Хекматьяр, осадивший Кабул, так обстрелял воистину несчастный город, что почти в каждом кирпичике пятиэтажек микрорайона, построенного советскими специалистами, осталась выбоина от пули, а некоторые дома были просто разрушены. В результате этой бойни погибло несколько тысяч жителей афганской столицы, а исчадье ада под названьем Гульбеддин стал премьер-министром Афганистана.

Но Масуд отомстил всем, в частности, для Надери он устроил обстрел его родового поселения Каян. Рассказывали, что Масуд не отказал себе в удовольствии и отправил туда пару самолетов, дабы навести побольше страху, что ему с блеском удалось. Впоследствии, этот крайне неприятный инцидент был кое-как замят, но не забыт. Поэтому связь Дустума и Надери носила довольно доверительный характер, чего нельзя было сказать об их отношениях c Масудом.