10

Она включила ветку. «Он запер ее, Джо! Пригвожденные окна закрыты! Как бы ты себя чувствовал? Ты ненавидишь, что заперта! Вышла она из школы, и она любила школу, она была пленницей!» Прыгая с узкого порога в дуб, возвышающийся над ними, она полетела по ветке, чтобы осмотреть чердак.

Он застрял. Она осмотрела другое отверстие на той стороне, затем прыгнула на крышу и через нее, в другой дуб. Кажется, на каждой стороне есть два отверстия. Все застряли, но новых ногтей не было видно. Эти отверстия были слишком малы для ребенка, чтобы пройти, и кто боялся, что кошка может войти или даже захочет. Только в тот момент, когда они выкарабкались в последнюю очередь, они смогли пробить деревянную сетку.

Нажав сильнее, затем потянув зацепившимися когтями, они ослабили петли в гниющей раме, где она поддалась сырости и, возможно, термитам. Копаясь сильнее, Дульси бросилась назад на ветку, потянув ее изо всех сил - так же, как она выдернула гигантскую крысу из своей дыры. Сетка улетела, почти взяв ее с собой. В воздухе она изо всех сил сражалась с лапой, хватаясь за ветку. Тетируя, хватаясь за равновесие, она наблюдала, как сетка вращается на землю. Она поняла только тогда, что у Джо были зубы в ее плече, полный рот меха и кожи, чтобы сохранить ее устойчивой. Повернувшись, не обращая внимания на боль от его зубов, она дала ему поцелуй уса.

Джо отпустил ее и прыгнул к краю дыры, вглядываясь. Дульси встала рядом с ним. Чердак был черным и вонял мертвых пауков и насекомых и мышечный помет, наполняя Дульси видениями пауков черной вдовы и коричневых отшелушивающих паукообразных и угрюмых енотов, ожидающих в темноте, чтобы защитить свое логово. Ей не нужен грузовик с енотами, лучше встречать тигров. В Молена-Пойнте еноты были так хорошо защищены добродетелями деревни, что они стали неестественно смелыми. Собаки-собаки подвергались нападениям на своих дворах, и именно этой зимой еноты сильно укусили не только нескольких семейных собак, но и двух разных женщин, а также ребенка, который пытался спасти своих кричащих домашних животных. И только в нескольких кварталах от дома Рида она с Джо и Китом едва сбежала из хищной группы енотов в таком черном чердаке, как это. Эта эскапада закончилась выстрелами. Дульси все еще проснулась от кошмаров, в которых она и Джо и Кит были взорваны вместо енотов.

“Dulcie?” Джо с раздражением посмотрел на ветку рядом с ней.

Она щелкнула ему в ухо.

«Ты собираешься повесить там весь день? Есть ли проблемы?»

Закрепив ее спинные когти в литье, она дала хвост и заперлась в неизвестную темноту на мягкую поверхность, которая неприятно пришла, пока она не поняла, что это матовая изоляция из стекловолокна между двумя стропилами. Слабое эхо, когда она вскарабкалась, подразумевала, что чердак пуст, она даже не слышала мышей, хотя ее нос щекотал запахом сухого мышечного помета и остатками поколений белок. Она всматривалась в нее, когда Джо приземлился за ней. «Продолжайте, Дульси. Что это?» Он сильно ударил ее. Она нерешительно двинулась вперед, пробираясь вдоль стропила и наблюдая за чернотой за люк, что каждый дом должен иметь доступ к чердак-молитве, который не был закрыт.

Было бы просто удачей, если бы папа Лори был дома в конце концов, лежал неподвижно на кровати под ними, как описала Лори.

Морозно глядя в потолок, где она и Джо могли появиться. Это было, в конце концов, выходные, когда большинство людей не работало. Возможно, он отдал кому-то свой грузовик.

Но, подумала она, это была только суббота. Подрядчики часто работали в субботу, догоняя на все более требовательном строительном рынке. Возможно, он занимался какой-то большой работой или каким-то сложным старым ремоделированием или, может быть, надеюсь, глубоко погрузился в путаницу древней, расстраивающей проводки, которая займет у него большую часть дня. Она наблюдала, как Джо прыгает через стропила, ища путь вниз, его белый нос, грудь и лапы в черноте, кажущейся развоплощенной.

«Здесь», сказал он мягко. «Вот это. Давай, Дульси, покачайте лапой».

Прыгая вслед за ним, она присела рядом с ним на краю люка. Его голова была согнута над фанерным квадратом, его уши резко направлены вперед, слушая дом внизу.

Когда они какое-то время слушали и ничего не слышали, он схватился за край двери. Он едва мог шевелить его в своем литье. “Comeon, Dulcie.” Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, его терпение было тонким. «Я никогда не видел тебя так неохотно».

Она редко чувствовала себя так неохотно. Все несчастье Лори в этом доме, казалось, собралось, как холод вокруг собственного сердца Дульси, и она не хотела туда идти.

Во всяком случае, люк был, вероятно, заперт. Возможно, на замке, изнутри. Она поставила свои когти, и по его счету три она дернулась вверх.

Дверь поднялась на дюйм, а затем опустилась.

Снова они слушали, Джо все еще как змея, собирающаяся ударить, сердце Дульси колотится.

Когда дом молчал, они снова попытались. С их задними лапами под ними, и их передние когти глубоко зацепились за губу двери, Джо прошептал: «Один, два, три, взмах».