100 грамм предательства

— Вижу, как тебе интересно… — язвительно замечает он. — Но у меня их нет, так что я использую лимонную кислоту — выпрошу у Ви-Ви, у неё наверняка в закромах найдётся, смешаю кислоту с перекисью водорода — в лазарете у Биргера, уверен, тоже ещё осталось. Вообще этот старый отель — настоящая находка.

— Ещё бы, — усмехается Магнус. — Если бы мы не нашли это место, до сих пор были бы заняты выживанием. Но и без тебя ничего бы не вышло. Ты сделал невозможное: запустил генератор и подарил нам электричество. А уж твои знания, полученные в «Трёх Китах»… Впервые я уверен, что у нас всё получится. И я готов рискнуть!

— Не торопись, — обрывает его Шпанс. — Не факт, что у нас вообще всё получится… Мне ещё нужно найти что-то вроде силикона… С этим проблемы, так что вся надежда на стоматологический кабинет — там должен был остаться какой-то гель для протезов и прочей хрени. Им и заполним рисунок ладони. Когда отпечаток застынет, останется его снять и приклеить к чему-то твёрдому, чтобы не повредить, а потом аккуратно упаковать.

— Я в тебя верю! — ладонь Магнуса ложится на плечо Шпанса, и тот под её тяжестью оседает.

— Посмотрим! Пока же мне нужно имя. У кого был доступ к Хранилищу, Кара?

— Меня обычно сопровождала Шарла Отто. Больше я никого не знаю…

— Что ж. Тогда я, пожалуй, возьмусь за дело. А от тебя, — Шпанс снова обращается ко мне, — мне ещё понадобится информация, так что загляни завтра.

— Отлично! — резюмирует Магнус. — Остальные возвращайтесь к работе.

Наш лидер покидает комнату первым.

26 глава. Шпанс. Мохнатое чудище

Спустя несколько дней, наскоро позавтракав, мчусь к жилищу Шпанса. Тот редко приходит в столовую, предпочитая живым людям свои микросхемы и железяки. Негромко постучав, мнусь у порога. У меня в запасе всего полчаса, иначе Биргер точно шкуру спустит — второе опоздание он простит, только если ты умер.

Наконец дверь открывается и в проёме, пошатываясь, появляется Шпанс. Его иссушенное морщинами лицо сегодня кажется ещё более жёлтым, чем раньше.

— Неужто пожаловала? И года не прошло… — бубнит старик, закашливаясь. — Ты должна была прийти ещё несколько дней назад.

— Так получилось, работы много было… — вру я.

— Ладно, заходи. На бардак только не смотри.

Шаркая, он скрывается внутри, оставив дверь открытой, так что я следую за ним.

С улицы жилище казалось больше, по факту здесь всего две комнатушки. И в каждой, куда ни кинь взгляд, лежат спутанные мочалкой провода. На письменном столе стоит моновизор, у которого снята защитная крышка и все внутренности вывалены наружу, точно человеческие кишки.

Сесть негде — повсюду — на стульях, на полках, и даже на стареньком диванчике — какие-то запчасти, схемы, чертежи. Сразу видно, что Шпанс помешан на своих технических штучках.

— Ну? — он стоит, уперев руки в боки и выжидательно на меня смотрит. — Рассказывай…

— Э-э… Что рассказывать-то?

— Всё! — безапелляционно требует он. Потом подходит к диванчику, сгребает своё добро в сторону и тяжело садится. — Рассказывай всё, что помнишь. Шаг за шагом.

И я опять перечисляю, как именно мы с Шарлой добирались до Хранилища, но теперь во всех подробностях — какие кнопки горели на табло лифта и сколько лампочек в его потолке, какой звук издавал электроключ, когда Шарла его касалась. Вопросов столько, что мы и до конца вечера не управимся. Но я подхожу к делу со всей серьёзностью и действительно пытаюсь вспомнить любые мелочи и детали — как-никак, а речь идёт о наших жизнях — облажаемся и загремим в Кульпу. Это в лучшем случае, а в худшем…

***

Спустя два часа я вхожу в Лазарет. Биргер злится. Это сразу становится видно по его лицу — оно приобретает какой-то бурый оттенок, а морщинки становятся глубже — будто траншеи на поле боя или высохшие русла реки.

— Липовый цвет сам себя не соберёт, так что давай-ка, бери корзинку и марш на сборы! — приказывает знахарь. — Мне на зиму нужно насушить несколько килограмм липы… Отлынивать от работы все горазды, а как горло заболит — так дай нам липовой настойки, Биргер…

Беру корзинку и плетусь на Липовую аллею. Солнце нещадно палит — ощущение, что вот-вот прожжёт во мне дыру… Собирать цветки скучно, с той же ягодой поинтереснее — можно парочку и в рот закинуть.

Ко мне подходит Крэм, пристраивая свою пилотку на макушке. Со времени моего появления здесь мальчишка сильно загорел и почти сравнялся цветом кожи с Буббой, даже веснушки почти исчезли.

— Помочь?

— Да нет, я справлюсь… — тянусь к веткам повыше, — тем более, снизу здесь уже почти ничего не осталось.

— Биргер на тебя осерчал, да?

Слово-то какое… Осерчал. И где его только Крэм раскопал? В своих книжках, небось.

— Я опоздала на дежурство.

— Беда-а… — понимающе кивает мой маленький друг. — Он такого не терпит.

— Вот, глянь, хватит?

С надеждой протягиваю ему корзину.

— Ну… Скажи, что тебе голову напекло, он ещё тебя и в кровать уложит, и холодный компресс принесёт.

***