100 лекций: русская литература ХХ век

Ощущение иссякания. Советский проект кончался на глазах. Иссякали все его составляющие: и идейная, и экономическая, и просвещенческая, и национальная. Всё это на глазах сдувалось. Я очень хорошо помню именно это ощущение прощания. И поэтому в «Вам и не снилось» трагедия, как это ни печально, нарастала, страшно сказать, с двух сторон.

С одной стороны, это, конечно, трагедия молодых влюбленных, которые обречены, потому что все силы старого мира бросились их разлучать. Но с другой стороны, это, простите, и трагедия старого мира. Этой бабушки, которая ничего не может, этой школы, которая совершенно бессильна. Вскоре появился фильм Ролана Быкова «Чучело», где школа вообще ничего уже не может сделать со страшными силами, раздирающими класс, раздирающими общество, где травля, садизм, двойная мораль — всё это нарастает, а училка стоит, беспомощно кивает и ничего не может сделать. И эта её идиотская улыбка, замечательно сыгранная Санаевой, стала, прости господи, одним из самых страшных символов фильма.

Вот беспомощность, иссякание этой уже умирающей карательной системы, этот оскал полуживого льва — это тоже в повести Щербаковой очень чувствуется, потому что чувствуется, что они все ничего не могут сделать, ни родители, ни дети. С двух сторон нарастает ощущение катастрофы и бессилия.

«Вам и не снилось» — вот этот заголовок прочитывался в двойном смысле. С одной стороны, конечно, вам и не снилась такая любовь. Не случайно в начале повести все идут смотреть «Вестсайдскую историю», ещё одна отсылка к «Ромео и Джульетте». Вечная, в общем, тема, и это совершенно очевидно. Но с другой стороны, вам и не снилось то, что теперь будет, потому что вы все стоите на пороге катастрофы того масштаба, который вы не можете представить. Вот какие достаточно хитрые, достаточно сложные смыслы скрывались под невинной оболочкой этой совершенно детской истории.

Нужно сказать, что после того, как она была напечатана в «Юности», — а этот номер «Юности» у меня до сих пор хранится на даче, затасканный, затисканный до невозможности, потому что весь класс брал у меня эту повесть читать… То, что началось после публикации, не описать никаким пером. Только популярность повести «Love Story» в Штатах может сравниться с дикой славой, обрушившейся на Щербакову. Надо сказать, она её не испортила, она продолжала оставаться тем же милым, открытым ростовским журналистом, который продолжал сочинять свои честные, замечательные подростковые истории.

Вот эта повесть, безусловно, сыграла некоторую роль спускового крючка, потому что именно с «Вам и не снилось» началась молодежная активность, программы «Спорклуб» и «12 этаж», фильм Быкова «Чучело». Именно с этого момента начался активный разговор о том, какая молодежь вырастет. И надо вам сказать, что молодежь эта, умная, интересная, была на самом деле довольно перспективной. Крах советского проекта не означал краха этого поколения. Годы до 1988-го были надеждой, что этим детям дадут сыграть свою роль, дадут реализоваться.

Только в 1991-м стало понятно, что пирамиду перестроить нельзя. И вот это поколение с перерубленной пополам судьбой так, в общем, и не состоялось. Осталось им только пересматривать фильм «Вам и не снилось» и слушать гениальную песню Алексея Рыбникова, которая осталась таким символом наших несостоявшихся надежд.

Ну а в следующий раз мы поговорим о романе Чингиза Айтматова «Буранный полустанок».

1980 - Чингиз Айтматов — «И дольше века длится день» (08.07.2017)

Добрый вечер!

У нас сегодня сложный разговор, мы добрались до 1980 года и до очень непростого романа Чингиза Торекуловича Айтматова «И дольше века длится день». Книга эта была напечатана сначала под названием «Буранный полустанок», а впоследствии главное, основное название «И дольше века длится день», взятое из стихов любимого Айтматовым Пастернака, было восстановлено. Правда, как мне рассказывал Айтматов, ему пришлось соврать, что это не сама пастернаковская строчка, а из шекспировских переводов. «Ну, если шекспировских, тогда ладно». Хотя на самом деле это из последнего стихотворения Пастернака, из «Солнцеворота».

Айтматов до этого романов не писал, и, в общем, определенная привязанность к жанру короткой повести сказалась здесь. Я и до сих пор думаю, что Айтматов не был романистом. Он был писателем фантастической изобразительной силы, невероятной, он умел так написать, что действительно отбивал у читателя и сон, и аппетит. Во всяком случае, легенда о манкуртах в этом романе написана так, что невозможно избавиться от мигрени потом долгое время. И Айтматов с гордостью потом сам рассказывал о том, что у него добрый месяц взяла работа над этим текстом.