100 лекций: русская литература ХХ век

И вот Шаров умер на пороге свободы, умер, до нее не дожив. Потом долгое время его не перепечатывали, сейчас его проза возвращается активно к читателю. Возвращаются, например, замечательные «Старые рукописи», переизданные совсем недавно. Как они тогда пробились в печать, это представить невозможно. Но вот эта проза его, фантастическая, она выходила в таких, знаете, мягкообложечных разноцветных сборничках фантастики, куда иногда попадали замечательные тексты. И знатоки их знали и любили.

Вот эти «Старые рукописи» — безумно актуальная сегодня вещь. Там герой, ученый, изобрел способ подслушивать мысли животных, и решил начать с того, чтобы подслушать мысли щуки. И вот эта щука, совсем молодая, она еще недавний малек. Он подслушивает ее мысли, а ее мысль одна — я хочу съесть карася, я хочу съесть карася… Ему это довольно быстро надоедает, он думает, ладно, подслушаю я мысли старой щуки, может быть, она умная, может, она помудрела, может, она подобрела с годами. И он включает, и слышит повторяемое с дикой скоростью — я хочу съесть карася, я хочу съесть карася. Щука не думает ничего другого, на эту тему у Шарова не было никаких иллюзий. Именно поэтому его так полезно читать и перечитывать сегодня.

А что касается неизбежного интереса детей к Шарову, потому что он любимый, хотя и печальный, друг детей, я всем рекомендую его волшебную, замечательную книгу «Волшебники приходят к людям», книгу о сказке и сказочниках. Я думаю, что ничего глубже, добрее и печальнее о сказке, да и о жизни, в восьмидесятые годы написано не было. И книжка эта с волшебными иллюстрациями Ники Гольц, была для нас еще одной энциклопедией, еще одним обещанием другой реальности. А собственно, только этим и должна заниматься литература.

А в следующий раз мы поговорим о самом что ни на есть социальном реализме, о повести Валентина Распутина «Пожар».

1985 - Валентин Распутин — «Пожар» (19.08.2017)

Дорогие друзья, 1985 год в проекте «Сто лет — сто книг», Валентин Распутин «Пожар». Вещь эта, в 1985 году написанная после долгого перерыва, Распутин почти десять лет не писал повестей, публиковал небольшие рассказы и публицистику, она стала одним из, пожалуй, главных признаков не то чтобы перестройки, перестройки никакой еще не было, главным признаком масштабного неблагополучия и его осознания. Уж если Распутин заговорил, а заговорил он, надо сказать, уже все-таки сорванным голосом, значит, действительно подошло дело к роковому некоему рубежу.

Место Валентина Григорьевича Распутина в русской литературе уникально. Это человек, почти гениальную одаренность которого признавали и почвенники-патриоты, и западники-горожане. Он дружил с Евтушенко, о нем высоко отзывался Аксенов. Виктор Шкловский, патриарх литературоведения, в конце восьмидесятых написал «Распутин на распутье», не в конце, а в начале восьмидесятых, когда ему самому было почти под девяносто, а ему было дело до Распутина.

Распутин ярко очень обозначил себя еще до тридцати лет рассказом «Рудольфио», вполне городским, рассказом «Уроки французского», который до сих пор, я думаю, вошел бы в любую антологию русской новеллы, и повестью «Последний срок». Вот Владимир Крупин, другой писатель почвеннического направления, вспоминает: «Когда я прочел Распутина “Последний срок”, я хотел бросить литературу, потому что он сказал все, что я мог бы, и лучше, чем кто-либо мог бы». «С чем сравнивать несравненное?», — сказал он об этой вещи. Действительно, это мощная вещь.

Потом была, может быть, несколько менее удачная, морализаторская, но все равно очень сильная повесть «Деньги для Марии», и дальше два абсолютных шедевра, напечатанных подряд. Это два года, 1975 и 1976, «Живи и помни» и «Прощание с Матерой». Вот эти два текста выдвинули Распутина в первый ряд не русской, а мировой прозы.

Можно по-разному относиться к «Живи и помни», я слышал отзывы людей, которые говорят, что все это фактически совершенно недостоверно, но не важно, не нужно, чтобы было достоверно, важно, что это достоверно психологически. Настена, героиня «Живи и помни», которая своего Гуськова, дезертира, пригрела и от него забеременела в начале 1945 года, она, наверное, одна из самых поразительных героинь русской прозы. Это героиня терпения, героиня креста, который она несет.