100 самых известных «русских мусульман»

В канун первой поездки в Египет, на отдых от «Радио России», я увидел сон, где я в блаженстве открываю глаза посреди мечети перед плывущими предо мною божественными письменами – арабской каллиграфией... Позднее я «узнал» эту мечеть – это близ аль-Азхара не древняя, но знаменитая мечеть Хасана!

Меня все чаще стали спрашивать знакомые, слышавшие мои передачи – а не принял ли ты Ислам? И вот однажды я сам себе задал этот вопрос всерьез, на грани погружения в сон. И не смог ответить: многое было «за», но не менее – «против»... Так на рубеже засыпания я как бы услышал ответ: «Вопрос поставлен неверно, ты не можешь принять Ислам. Это Ислам принял тебя» – и я вновь растворялся в блаженстве.

Однако, эти эмоции, или работа подсознания, еще не приводили к конкретным шагам – пока не был прояснен разум. В этом мне помогла прочитанная взахлеб за полночи книга Али Вячеслава Полосина «Прямой путь к Богу». Исходный багаж знаний и духовный опыт были у нас, очевидно, близкими – ведь мы из православной среды, воспитанники столичных ВУЗов. Я очень благодарен ему за сильную работу именно как философу.

Наконец, последним эмоциональным толчком стала проведенная Патриархией канонизация Николая II как «царственного мученика». Я был потрясен, что невежество и средневековые псевдомонархические мифы вновь оживают в XXI веке: ведь Н. А. Романов безвольно отрекся от своего государственного и военного служения в разгар Мировой войны, предав тем самым законы Российской империи и честь офицера, не говоря уж о религиозном долге».

Сергея Маркуса можно считать классическим примером диссидента-либерала, который принял ислам из-за очарования арабской культурой и негативного отношения к политике Русской Православной Церкви193.

После перехода в ислам Маркус и его супруга Анна Леон, также сменившая веру, работали в аппарате Совета муфтиев России, где занимались информационным взаимодействием и поддержанием сайта этой организации. Маркус часто выступал с комментариями, критикуя с либеральных позиций российские власти, музеи и Церковь за исламофобию. Также Маркус пытался работать в сфере межрелигиозного диалога, однако из-за резких выпадов в адрес Русской Православной Церкви не слишком преуспел в этом направлении.

В 2011 году, узнав о планах сноса исторического здания московской Соборной мечети, Маркус выступил за сохранение культового сооружения, посвятив этому событию серию стихотворений:

А вчера сказал актер в чалме,

Что мечеть улучшится к весне.

Но под утро нет мечети – снос!

Веришь после «муфтию» всерьез?

Он в Казани фестиваль кино

Открывал с актрисами-порно,

Президент казанских фестивалей,

Где Ислам «насилием» назвали194.

После такого демарша Маркус впал в немилость у муфтия Равиля Гайнутдина и его окружения, однако со временем его простили и назначили советником по культуре председателя ДУМ РФ, а также главным редактором журнала «Исламская культура»195. В настоящее время он изредка пишет статьи для разных СМИ и представляется преимущественно культурологом.

Параллельно с Маркусом и Леон в структурах близких к Совету муфтиев России работал журналист Валерий-Исмаил Емельянов. Сам Емельянов именует себя историком-религиоведом и исполнительным директором Ассоциации международного сотрудничества «Время и мир», знатоком албанского языка и специалистом по Албании, исламо-иудейскому диалогу, а также новообращенным мусульманам196.

«1990-х годах он называл себя католиком и жил в Израиле, потом развелся с женой и вернулся в Россию, где не просто стал «русским мусульманином», но и работал на сайтах «Ислам.ру», «Исламинфо», в газете «Все об исламе» под руководством Полосина. Однако в январе 2006 года бывшие соратники по «русскому исламу» неожиданно обнаружили Емельянова, надевшего на голову иудейскую кипу с надписью «ФЕОР» (Федерация еврейских общин России).

А на сайте «Ислам.ру» были возмущены и шокированы тем, что их прежний соратник Емельянов теперь стал присылать им статьи, в которых он призывал всех мусульман молиться о здравии... Ариеля Шарона. Сам же Валерий Емельянов в интервью «ПРАВДЕ.Ру» подтвердил, что надевал иудейскую кипу, но в связи с этим предлагает делать вывод не о том, что он перешел из ислама в иудаизм, а о том, что он был и остается «авраамическим монотеистом», – так описывал его биографию исследователь современного российского ислама Михаил Тульский197.

Можно добавить, что до принятия ислама Емельянов успел поработать в Церкви Муна – деструктивной секте корейского происхождения, тесные отношения с которой поддерживали также муфтии Исмаил Шангареев и Нафигулла Аширов. Благодаря такому богатому опыту он приобрел прозвище «авраамический мунотеист»198. Впрочем, сам Емельянов отвергал обвинения в вероотступничестве и настаивал на своей приверженности джафаритскому мазхабу шиизма, особенно подчеркивая, что признает решения только иранских судов этого мазхаба.