100 слов психоанализа

Мужчина собрался нанести своей матери очередной еженедельный визит, который при всей занятости на службе он не пропустил ни разу. Занятый самодовольными мыслями о себе как «хорошем сыне», мужчина спускается в метро, путает перрон и садится в поезд, следующий в обратном направлении. Оплошность, ляпсус, неуклюжесть, ошибка, забывчивость… эти неудачные, ошибочные действия, акты, промахи на самом деле неудачными не являются. Каждый из них свидетельствует об удаче бессознательного, которому в обход слов или движений удается обмануть сверхбдительность сознательного и преодолеть барьер запрета или цензуры. Ошибочное действие, которое не может быть ни увиденным, ни распознанным, никак не может быть приписано случайности, промах является таким бессознательным проявлением, с которым мы сталкиваемся ежедневно. Поскольку сновидение может перенести нас в неизведанные просторы, оно придумывает такие небылицы и заставляет нас испытать такие эмоции, которые, казалось бы, нам неведомы; сновидение без особого труда убеждает нас в том, что «Я – это другой», что целостность Я^* является иллюзией, что психическая личность расчленена. Никто посторонний не является автором наших собственных сновидений. Но ляпсус, промах могут стать его автором или, по крайней мере, соавтором, им это разрешается, поскольку это совершается исподволь, вполсилы, как если бы они тут были вовсе не при чем. Его союзником является усталость. Ошибочным действием можно объяснить все мелкие неудачи повседневной жизни, несчастные случаи, исчезновение или соскальзывание идей, случайное поскальзывание на лестнице, оговорку, произнесение не того слова. Под покровом этих мелочей исполняется любовное желание, бессознательная ненависть находит свой объект. Преступление приводит к наказанию, пусть даже это преступление не было совершено в реальности, но вы к нему втайне все же стремились. Ошибочное действие всегда свидетельствует об истине, которую мы предпочли бы не знать. Не существует «внутренней случайности». Так, пребывая под бременем постоянно накапливающихся неприятностей, размышляя, что же он такое сделал, чтобы заслужить все это, думая, не слишком ли много он платит по счетам, мужчина набирает на домофоне код квартиры, где его ждет психоаналитик. Путая цифры, он набирает код своей банковской карточки.

Паранойя

Для аналитика встреча с параноидным пациентом или пациенткой ни с чем не сравнима. Как только такой пациент садится в кресло напротив, в атмосфере появляется особое напряжение, почти опасность. Страшно произнести хоть слово… «А… вы отбираете у меня мои слова…». Об интерпретации не может быть и речи, ведь это и так обычный способ мышления параноика, которому все вокруг как будто подает знак, причем постоянно враждебный, – интерпретация будет воспринята им как травля, преследование, «убийство души».

В воздухе витает недоверчивость, заговор; подозрительность и ревность генерализуются, и сказать, что все вокруг становится подозрительным, – значит ничего не сказать… Процесс запускается при малейшей оплошности. Параноик одержим единственным занятием – лелеять свою ненависть. В отличие от Я шизофреника^*, которое распадается на части, Я параноика, благодаря проекциям, удается сохранить определенную целостность. Он постоянно ни при чем, всегда виноваты другие. Такой пациент говорит о себе лишь в третьем лице и использует глаголы лишь в повелительном наклонении. Параноик является социальной личностью, и, как правило, ему удается достичь власти и занять высокую должность, за ширмой которой прячется его безумие, на благо тех, кто ему подчиняется, не говоря уже о тех, кого он считает «козлом отпущения». В ситуациях, переживаемых им как социальное унижение, параноик по-настоящему становится психотиком, доходящим до бреда.

Среди различных видов бреда (величия, ревности) в его религиозных формах, особенно у святош, внутри паранойи часто обнаруживается дефицитарность нарциссизма: конец света близок, и по этой причине его путают с собственной смертью!

Как становятся параноиками? Простого ответа не существует, можно лишь привести пример самого известного психоанализу параноика – председателя судебной коллегии Даниэль-Поля Шребера. Его отец, Готлиб Шребер, был известным педагогом, имя которого получило особую известность при нацистском режиме; он проповедовал систему воспитания, преследующую цель «навсегда стать властелином своего собственного ребенка», доводя его «до душевной неспособности иметь какое-либо желание»… У тебя уже не будет никогда никаких желаний!

Пассивность

См. Женственность, Соблазн

Перверсия