100 великих деятелей тайных обществ

Член «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». Член РСДРП с 1900 года, в дальнейшем – большевик. С 1904 года – член Петербургского комитета партии. Неоднократно был арестован и сослан. С апреля 1917 по март 1918 года – секретарь Петроградского комитета РСДРП(б). Активный участник Октябрьского вооружённого восстания в Петрограде; член Петроградского ВРК. С марта 1918 года – заместитель председателя Петроградской ЧК Моисея Урицкого, после убийства которого с августа по ноябрь 1918 года был председателем ЧК Союза коммун Северной области и Петроградской ЧК. В 1918 году примыкал к левым коммунистам. Был снят с поста главы Петроградской ЧК за вымогательство взяток с заложников. В 1919 году – начальник Особого отдела Восточного фронта, с сентября 1919 по август 1920 года – начальник Особого отдела Туркестанского фронта, одновременно член Туркестанской комиссии ВЦИК и СНК РСФСР, с апреля по август 1920 года – полпред ВЧК в Туркестане. С 28 января 1921 до 25 декабря 1936 года возглавлял Специальный (шифровальный) отдел ОГПУ СССР (с июля 1934 – ГУГБ НКВД СССР), а с 25 декабря 1936 года и до дня ареста – созданный вместо Спецотдела 9-й отдел ГУГБ НКВД. При Спецотделе существовала специальная лаборатория, занимавшаяся в том числе паранормальными явлениями, оккультизмом, гипнозом, телепатией и возможностями влиять на сознание людей. Ходили слухи, что для взлома особенно сложных шифров Бокий использовал спиритические сеансы.

Г.И. Бокий. Рисунок 1936 г.

Бокий был арестован 16 мая 1937 года прямо на рабочем месте по устному распоряжению наркома Николая Ежова. 15 ноября 1937 года Глеб Иванович был расстрелян по приговору Военной коллегией Верховного Суда СССР. Его обвиняли в «предательстве и контрреволюционной деятельности». В июне 1956 года Бокий был реабилитирован.

Бокий был членом созданного А.В. Барченко «Единого Трудового братства», изучающего Древнюю Науку (Дюнхор), будто бы превосходившую все современное знание. На первых же допросах Глеб Иванович выдал всех членов братства, очевидно, надеясь на нерасстрельный приговор. На допросе Бокий утверждал: «Решающее влияние в дальнейшем имела смерть Ленина. Я видел в ней гибель Революции. Завещание Ленина, которое мне стало известно не помню от кого, мешало мне воспринять Сталина как вождя партии, и я, не видя перспектив для Революции, ушел в мистику. К 1927—28 гг. я уже отошел от партии настолько далеко, что развернувшаяся в это время борьба с троцкистами и зиновьевцами прошла мимо меня, и я в ней никакого участия не принял. Углубляясь под влиянием Барченко всё более и более в мистику, я в конце концов организовал с ним масонское сообщество и ступил на путь прямой контрреволюционной деятельности».

С ЕТБ была тесно связана «Дачная коммуна», организованная Бокием. На допросе он рассказал следующее: «“Дачная коммуна” была организована мной в 1921 г. из числа сотрудников руководившегося мною Спецотдела ВЧК-ОГПУ. Всех входивших в “Коммуну” на протяжении ее существования лиц я не помню. В последнее время в ней состояли сотрудники Спецотдела: ЭЙХМАНС, КОСТИН, МЯННИК, НИКОЛАЕВ, РОДИОНОВ, ВИШНЯКОВ, ТИТОВ, МУХИН и инженер Мосгортопа СОСНОВСКИЙ Александр Яковлевич, мой старый товарищ по Горному институту.

“Коммуна” была организована мной под влиянием начавших охватывать меня мистических настроений – чувство одиночества и стремление найти выход из него. Мне казалось, что в людях, в отношениях между товарищами происходит очерствение чувств. Хотелось видеть в людях больше теплоты и участия друг к другу, и организацией “Коммуны” я думал достичь создания такого спаянного товариществом коллектива.

Аморальных целей при самой организации “Коммуны” я себе не ставил. Постепенно, однако, в силу морально-бытового разложения членов, и, в частности, усилившихся у меня мистических настроений, “Коммуна” наша выродилась в антиобщественное образование с аморальным и мистическими оргиями, приведшими нас к ряду трагических эксцессов на сексуальной и др. почве.

Примерно в 1926–1927 годах на почве ревности к жене застрелился сотрудник Спецотдела БАРИНОВ, участвовавший вместе со своей женой в эротических оргиях в нашей “Коммуне”. В 1931–1932 годах покушалась на самоубийство жена члена “Коммуны” МЯННИК.

Значительно раньше этого при неизвестных обстоятельствах попал на станции Кучино под поезд сотрудник Спецотдела МАЙОРОВ, возвращаясь с нашей дачи, где он присутствовал на очередном сборище членов “Коммуны”. Года за два до этого в пьяном виде в Москве попал под поезд член нашей “Коммуны” ЕФСТАФЬЕВ. Лет пять тому назад умер от злоупотребления алкоголем член “Коммуны” сотрудник Спецотдела МАРКОВ.

У нас существовал следующий порядок.