100 великих катастроф на море

Адмирала Бострема за этакий конфуз не пожаловали, хотя он был опытным моряком, талантливый организатор и педагог, энтузиаст шлюпочного спорта, завзятый англоман, бдительно присматривавшийся к каждой новинке британского флота и стремящийся немедленно перенести ее на флот русский, – и имел особые заслуги перед царским режимом, по должности расправившись с мятежными моряками балтийского крейсера «Память Азова» в 1906 г. (еще в чине капитана 1-го ранга, как командующий учебным отрядом, в который входил мятежный крейсер). Ему, доселе хранимому монаршей мантией, заодно и гибель «Камбалы» лишний раз припомнили, так что вынудили подать в отставку.

Что касается пострадавших линкоров, то они вместе со «Златоустом» и совсем древними «Тремя святителями» и «Ростиславом» доблестно вынесли всю тяжесть первого года войны на Черном море, когда одолеть германо-турецкий «Гебен» (он же «Явуз Султан Селим») они могли только вместе, а тот в свою очередь пытался подловить наши корабли поодиночке или хотя бы попарно. Неоднократно эти «кошки-мышки» заканчивались боем, и лишь вступление в строй дредноутов «Императрица Мария» и «Императрица Екатерина Великая» сняло со старых броненосцев непомерную нагрузку противостояния с новейшим линейным крейсером. Их жизнь закончилась, когда их машины и башни по приказанию командира крейсера «Калипсо» взорвали английские интервенты, покидая Севастополь 25 апреля 1919 г. Выведенные из строя корабли никто ремонтировать, разумеется, не собирался, и «Борец за свободу» (бывший «Пантелеймон», он же бывший «Потемкин») и «Революция» (бывший «Евстафий») вместе с «Иоанном Златоустом», «Тремя святителями» и «Синопом» были разделаны на металл.

Драгоценная гибель «Магдебурга» (1914 г.)

Ущерб одной воюющей стороне – непременная прибыль другой; таков непреложный закон войны. Именно согласно ему гибель на камнях у острова Оденсхольм немецкого легкого крейсера «Магдебург» обернулась для русских не просто уменьшением численности вражеского флота (там этого добра, к сожалению, хватало с избытком), но и бесценными сведениями из его бумаг.

Вообще, по правилу при гибели корабля или угрозе его захвата противником вся документация и банкноты сжигаются, золото и серебро летит за борт. Командир «Магдебурга» имел достаточно времени и возможности для сожжения секретных документов и сигнальных книг, но это не было своевременно сделано. А отсюда проистекли весьма важные последствия.

Очень близкие по типу, легкие немецкие крейсера «Аугсбург» и «Магдебург», пользуясь недостижимой для русских кораблей скоростью хода (почти 27 узлов у первого и свыше 28 у второго, их мог бы догнать один-единственный русский турбинный эсминец (эскадренный миноносец) «Новик», но что б он стал с ними делать?), уже с 20 июля (2 августа н. ст.) наносили точечные уколы, совершая набеги, бомбардируя маяки и наблюдательные посты, ставя мины.

Севший на мель «Магдебург». На фоне виден маяк острова Оденсхольм

13 (26) августа «Магдебург» «добегался». Поскольку он плотно «сидел» на камнях, то был взорван; рядом с ним дежурил немецкий миноносец, удравший при приближении русских кораблей. Служивший на «Новике» Г. К. Граф вспоминал: «13 августа, в тумане, на Оденсхольмский риф выскочил германский крейсер «Магдебург» и неудачно был взорван своей командой… Известие о катастрофе «Магдебурга» было получено от наблюдательного поста на острове Оденсхольм… Удалось выяснить, что это четырехтрубный крейсер и что к нему подошел миноносец… Крейсер продолжал стоять под флагом, и все его орудия были наведены на миноносцы. Казалось, что он вот-вот откроет огонь, но он не стрелял. Начальник Службы связи приказал спустить вельбот и послал на нем к крейсеру лейтенанта М. Гамильтона с сигнальщиком и гребцами, вооруженными винтовками…

Кондуктор рассказал, что их крейсер выскочил на остров ночью, при полном тумане. Сначала он пытался сам сняться, но из этого ничего не вышло. Тогда был вызван миноносец, но и он не мог помочь. В это время подошли русские крейсера… (капитан Хабенихт взорвал корабль. – Е.С.). Еще так недавно блестящий крейсер теперь представлял собой печальную картину. От взрыва патронного погреба носовая часть до фок-мачты была почти оторвана и представляла груду железа. Первой трубы и фок-мачты не было: они также были снесены взрывом. Нашими снарядами было оторвано дуло одного орудия, сорвана телеграфная сеть, и в дымовых трубах было видно много осколков.

«Магдебург» сидел на мели приблизительно до командирского мостика, но вся кормовая часть была на чистой воде и в полной исправности. Все механизмы были целы, так что даже при последующих работах по его снятию на нем можно было без всякого ремонта развести пары и его же помпами выкачивать воду.