100 великих крылатых выражений

Того самого Фридриха II, который, как никто другой, умел злить женщин и наживать среди них врагов. У австрийской императрицы Марии Терезии этот «злой человек», как говаривала она, отобрал Силезию. Русскую императрицу Елизавету Петровну сей «Ирод» назвал столь же несведущей в делах политических, сколь и «сластолюбивой». Ну а всемогущую маркизу де Помпадур, некоронованную правительницу Франции в середине XVIII в., он презрительно именовал «шлюхой», «позорным пятном любви» на теле Французской державы (или и того крепче), а короля Людовика XV звал игрушкой в ее руках. Его слова были угодливо переданы маркизе, что сделало ее, как и других разозленных им дам, ярой ненавистницей Пруссии.

Мадам де Помпадур. Гравюра XVIII в.

Всевластие маркизы Помпадур в тогдашней Франции было тем более удивительным, что Жанна-Антуанетта Пуассон (1721–1764) могла стать «повелительницей» короля лишь при фантастическом стечении обстоятельств. И звезды сошлись именно так.

Ее отец, Франсуа Пуассон, был сыном бедного ткача, разбогатевшим на армейских поставках (возможно, настоящим отцом девочки был финансист Ле Норман де Турнем, ставший в 1725 г. ее опекуном). В 20 лет она вышла замуж за богатого откупщика Шарля Гийома д’Этиоля, племянника опекуна. Это замужество стало первой ступенью на пути к блестящей карьере.

Четыре года спустя пробил ее звездный час. Ступени лестницы к славе вдруг промелькнули вмиг. На нее обратил внимание сам король Франции Людовик XV (1710–1774), умный, но безвольный красавец и сладострастник, больше думавший об удовольствиях, чем о стране.

Историки продолжают спорить о том, насколько он был самостоятелен, принимая важные государственные решения, или же он подчинялся во всем чужому мнению. Человек боязливый и недоверчивый, он в глубине души был только рад, когда кто-нибудь брался решать дела, за которые ему давно следовало бы взяться самому. Вот где он точно царствовал, так это в постели. Он произвел на свет 10 законных и как минимум 13 внебрачных детей.

В конце 1744 г. умерла фаворитка короля Мари-Анн де Майи-Нель. А перед этим пришла другая беда: в январе 1743 г. скончался кардинал Флери, фактически правивший Францией. Ум и сердце монарха разом стали пусты. Ничей взор не радовал его больше, и никто теперь не давал ему мудрых, ценных советов. Но госпожа Пуассон была умна и красива, полна энергии и интересных идей.

В феврале 1745 г., во время бала-маскарада, ее представили королю. Выбор был сделан быстро. Госпожа Пуассон, мещанка во дворянстве, стала maîtresse en titre (официальной метрессой). Еще никогда французские монархи «не роняли так низко свое достоинство», опустившись до мезальянса с женщиной третьего (буржуазного) сословия.

Король постарался скрыть порочную тайну происхождения своей фаворитки. В июле 1745 г. она получила титул маркизы де Помпадур, а в сентябре король впервые представил ее двору. В Версале, пишет немецкий историк Петер Хартман, наступила эпоха «власти метресс» («Die Französischen Könige und Kaiser der Neuzeit 1498–1870. Von Ludwig XII. bis Napoleon III» – «Французские короли и императоры Нового времени: 1498–1870. От Людовика XII до Наполеона III», 2006).

Но маркиза де Помпадур выделялась на фоне других фавориток не только своим низким происхождением. В отличие от них она хорошо помнила о двух вещах. Во-первых, телесная красота – вещь преходящая, а во-вторых, не следует обманывать короля, скрывая от него следы своего увядания. Все в этом мире мимолетно. Но ко всему можно подготовиться.

Новая маркиза была достаточно умна, чтобы заручиться поддержкой при дворе. Она не была наглой выскочкой или ограниченной особой. Ум и интуиция позволяли ей легко лавировать в самом средоточии придворных интриг. Она ловко завязывала знакомства и сумела расположить к себе многих людей. Она умела подать себя в выгодном свете, что при дворе высоко ценилось. Даже королева прониклась к ней уважением. Это лишний раз показывает, каким прекрасным дипломатом была Помпадур.

Король же втайне был просто счастлив, что рядом с ним нашелся человек, который не боялся ответственности и стремился все решать сам. Маркиза де Помпадур не вырывала власть из его рук – она подняла власть, давно выпущенную им из рук. Вскоре король уже не мог даже назначить посланника или командира полка, не посоветовавшись насчет кандидатуры с верной маркизой.

Впрочем, осторожная и прозорливая, та понимала, что рано или поздно король найдет ей замену в постели (это случилось в 1751 г.), а потому спешила отыскать себе другие занятия, которые были бы по душе ей – и королю. Давно перестав быть его любовницей, она стала ему подругой. При этом ее влияние на короля ничуть не убавилось, а только возросло.