100 великих крылатых выражений

Земную битву он проиграл в тот день персу Шапуру II, небесную – галилеянину Иисусу. Оглядываясь на прожитый день, он мог бы молвить: «Ты победил, Перс!». Но, оглядываясь на прожитую жизнь, он произнес: «Ты победил, Галилеянин!». И кто нанес великому Апостату смертельный удар, персидский ли воин, бросившийся ему навстречу, или римский солдат, тайный христианин, коварно напавший сзади? В выигрыше от смерти государя оказались те и те, персы и христиане.

Юлиан же умер в 32 года, как и обожаемый им языческий царь Александр Македонский. После смерти императора Юлиана уже ни один античный правитель не отваживался нападать на Персию. И никто из европейских правителей вплоть до XX века не бросал вызов христианству, не пытался искоренить эту всесильную, как человеческий разум, религию.

Об успехах же «религиозной контрреволюции», начатой Юлианом, и ее перспективах можно судить хотя бы по следующему факту: когда римское войско после его гибели выбрало нового императора, им оказался… христианин Иовиан. Этот выбор перечеркивал всю религиозную политику Юлиана. Его соперник, Галилеянин, торжествовал.

Историки, в принципе, едины во мнении, что поход Юлиана против Персии был плохо спланирован. Подготовка к нему велась поспешно. Похоже, что Юлиан недооценил и мощь Персидской державы, и неблагоприятные климатические условия – как недооценил и жизнестойкость христианской религии, а также популярность ее среди населения Римской империи (особенно восточной ее части).

Хвалебные, проникновенные слова античных писателей – Аммиана Марцеллина и ритора Либания, произнесенные или написанные после смерти императора Юлиана, были, очевидно, искренними, как искренней была и радость жителей многих римских городов, когда пришло известие о смерти ненавистного им правителя.

Я – Аттила, бич божий

451 г.

Во всем виноваты гунны. Они «напали на аланов, аланы – на готов, а готы – на тайфалов (германское племя, жившее в IV в. в Северном Причерноморье. – А. В.) и сарматов; готы, изгнанные из их собственной страны, прогнали нас из Иллирии», – сетовал в конце IV в. медиоланский (миланский) епископ Амвросий и пророчествовал: «И это еще не конец».

Победив готов (германцев), гунны со временем продвинулись на запад и захватили римскую провинцию Паннония, сделав ее плацдармом для войн с империей. Римлянам вторжение гуннской конницы, и верно, предвещало гибель их тысячелетней державы.

В 476 г., через сто лет после того как толпы готских беженцев пришли к границам империи, спасаясь от гуннской напасти, пала и сама империя, словно зараженная от других переселившихся в ее пределы племен той смертельной немочью, что с появлением гуннов, налетевших, сказал бы средневековый историк, как чума, поразила вначале варваров, живших вдоль границ империи, а затем отравила ее организм. Римская империя умерла. Словно бич Божий хлестнул по редкостной вазе и разметал ее жалкие осколки.

Варвар из племени герулов Одоакр, чей отец еще служил славному витязю Аттиле, сместил последнего императора, правившего западной частью империи, – 15-летнего Ромула Августула.

Но, сказать по правде, Одоакр лишь признал мертвым мертвое. Весь V век Западная Римская империя в муках умирала. Ее положение стало критическим с тех пор, как среди гуннов появился могучий, непобедимый вождь – Аттила (ок. 395/400—453), «бич Божий».

Имя его, возможно, германского происхождения. Еще знаменитый немецкий филолог и лингвист Вильгельм Гримм (один из братьев Гримм) предположил, что Attila представляет собой уменьшительно-ласкательную форму готского (то есть древнегерманского) слова atta («отец»), а значит, переводится как «папаша». Напав на готов в 375 г., гунны ведь не истребили их и не всех загнали в пределы Римской империи. Часть готов смешались с гуннами. Готы носили гуннские имена, а гунны – готские, как часто бывает при смешении народов. Возможно, что у Аттилы изначально было и свое, гуннское, имя, но готы, переиначив его, превратили в имя, звучное еще и сегодня.

Современный британский историк Питер Хизер, автор «Падения Римской империи» (2005; рус. изд. 2011), даже предположил, что Аттила мог быть германцем по происхождению.

Сами гунны ничего не могли поведать об Аттиле, о себе. Традиционно считается, что у них не было письменности. «Писцами Аттилы были не гунны, а римляне», – подчеркивал американский историк австрийского происхождения Отто Менхен-Хельфен, автор «Истории и культуры гуннов» (1973; рус. изд. 2014). Историю великого переселения гуннов в Европу донесли до нас авторы, не скрывавшие своей ненависти к ним.