100 великих тайн дипломатии

Маккартни и Блейкер уехали из Ташкента в Кашгар 28 сентября 1918 года, и Бейли остался в обществе слуги-индуса Хан-Назара Ифтикора. Он получил приказ вернуться в Индию, но правительство Туркестана намеренно тянуло с выдачей выездных документов. Стало ясно, что Бейли раскрыт чекистами. Его подвергли домашнему аресту и обвинили в финансировании басмачей Ферганской долины. Бейли ни в чем не признавался, а затем сумел добиться освобождения от ареста. За ним установили слежку и запросили разрешение на его арест в Москве. Бейли об этом сообщили, и он, переодевшись в форму австрийского военнопленного, 1 ноября 1818 года ушел от слежки, или, как говорят разведчики, грамотно «слился» от спецслужб.

Именно с таким матерым волком приходилось впоследствии иметь дело советской дипломатии в Афганистане.

Авантюры дипломата

Когда Бейли покинул Ташкент, никто не знал, где он. А он очень скоро вернулся обратно, на этот раз – нелегально. Помог ему австрийский военнопленный Мандич, заместитель заведующего вторым отделением Военного контроля. Туда же Бейли устроился в роли военнопленного из Австрии с коммунистическими убеждениями. Ситуация сложилась почти анекдотическая: ташкентские чекисты были убеждены, что английский эмиссар уже далеко, а он действовал у них под боком, но уже в другом обличье. Подумать только: любитель риска полковник Бейли, обосновавшийся в Военном контроле, руководил антибольшевистским подпольем Туркестана. И это еще не все: именно Военный контроль послал Бейли в Бухару для проведения операции советской контрразведки, направленной против английских агентов при дворе бухарского эмира. И уже из Бухары Бейли наконец успешно прибыл в расположение своего непосредственного начальника – генерала У. Маллесона. О своих приключениях Бейли позднее написал книгу «Миссия в Ташкент», которая была опубликована в 1946 году.

Ирина Рахмани, знавшая и Бравина, и Бейли, называла последнего «мерзопакостной личностью», но не отказывала ему в ловкости, изворотливости и профессионализме. Полковник действительно умел маскироваться, менять обличье, причем риск только забавлял его, превращал его жизнь в приключение. Он без всякого страха бродил по улицам советского Ташкента и посещал любые учреждения, принимая облик то австрийского военнопленного, то советского чекиста, то туркменского торговца, то обычного служащего. По словам Ирины, муж рассказывал ей, что в резиденцию русской миссии, находившейся в Ташкенте, стал заглядывать чешский солдат Мунтц, дезертировавший во время войны и перешедший на сторону революции. Им оказался полковник Бейли. Он в совершенстве знал немецкий и пушту, поэтому особенно любил изображать пленных австрийцев или местных жителей. Знание языков помогало ему быть в курсе событий, ведь он без труда подслушивал чужие разговоры. А в числе его русских знакомых были брат Керенского Федор, сын великого князя Николая Константиновича Искандер, брат генерала Корнилова и даже семья Рерихов, которая из-за него чуть не погибла во время своей экспедиции.

Рур в огне

После окончания Первой мировой войны в Германии усиливались голод, агрессивность, политическая и национальная рознь, недовольство евреями – мигрантами из Польши, где в это время диктатор Пилсудский устраивал свои гонения. И, конечно, в Германию вернулось множество ветеранов войны – «седых мальчиков», по выражению другого немецкого классика, Эриха-Мария Ремарка. Раненые, покалеченные, отравленные собственным ипритом и даже уцелевшие и физически здоровые, но надломленные, обиженные на жизнь и на правительство из-за отсутствия образования, безработицы и полного равнодушия к их боевым заслугам, все эти люди, научившиеся только воевать и стрелять, стали превосходным оплотом для зародившейся НСДАП – партии национал-социалистов. Какой-нибудь мелкий чин в структуре национал-социалистов, к примеру – шарфюрер, присматривался и подбирался к такому молодому ветерану, настраивал его против мигрантов, лавочников, тех, кто неплохо устроился, агитировал вступать в партию. Он же, этот шарфюрер, подтверждал свои слова делами – предлагал рабочее место на одном из заводов: «Партия не оставит тебя на улице». Это порождало в молодом человеке чувство благодарности, он охотно вступал в партию, которая его кормит, и начинал бороться против общих врагов.

С другой стороны, активизировались социал-демократы. Коммунисты также добивались своих целей, и Германию разрывало от партийных и народных страстей. Французская оккупация окончательно накалила ситуацию, и летом 1923 года коммунисты, руководствуясь инструкциями Коминтерна, попытались поднять вооруженные восстания и захватить власть в Тюрингии, Саксонии и Гамбурге, но действовали непродуманно.