1000 не одна боль

— Что ты знаешь о нас, девочка? Как ты можешь судить о нем только с высоты своего узкого мирка за рамки которого ты никогда не выходила. Хочешь я расскажу тебе кто ты? Я ведь таких сотнями перевидел если не тысячами. Ты заурядная серая мышь среди своих, твоя семья с трудом сводила концы с концами. Лучшее, что тебя ждало это свадьба с каким-то никчемным неудачником, вроде тебя, неумеющим зарабатывать деньги так же как и твоя семья. И не спорь ты бы выбрала тот же тип. Это элементарная психология. Ты нарожала бы детей, он бы в лучшем случае пил по выходным, а худшем колотил бы тебя и не просыхал от водки или валяся на диване с отросшим брюхом пока ты вкалываешь. К старости у тебя б не было даже на кусок хлеба.

— Это ты судишь о нас с высоты твоего узкого жестокого мирка. Наши женщины свободны, а мужчины уважают их чувства и решения… и не бьют их камнями, не насилуют, не покупают!

— Ну да у вас ведь нет проституции… а кто тебя продал Аднану? Разве это был араб? Женщин наказывают за измену, за разврат и мерзости.

— Наказывайте мужчин, а не женщин. Они слишком слабы…

— А слабость женщины оправдывает то, что она раздвигает ноги перед другим мужчиной, позоря своего мужа.

— Который потом жестоко мстит за свою несостоятельность. Женщина не станет изменять просто так. Возможно мужчина отвратительный муж и любовник.

Рамиль расхохотался.

— Интересно что сказал бы по этому поводу Аднан.

— А твой господин настоящий монстр и лютое чудовище. Он эти законы поддерживает лично!

— О, да, ибн Кадир настоящее чудовище. Ты совершенно права. Но ты бы, наверное, удивилась узнав, что он пощадил одну маленькую русскую шармутку, взял ее к себе, одел, обул, закрыл собой, когда ее чуть не убили, пощадил, когда должен был казнить самой жуткой казнью и объявил своей женщиной. Может я что-то упустил?

Я повернулась и удивленно посмотрела на Рамиля.

— Что такое? Ты удивлена? Я все и всегда знаю. Это моя прямая обязанность за незнание я могу лишиться головы. Так во я не помню, чтоб Аднан ибн Кадир до тебя, был столь милостив к кому-то и щедр. А ты — глупая женщина, которая не осознает своей власти, не осознает возможностей и желает смерти. Все твое племя такое? Или ты одна настолько одаренная? Вечером ты поедешь вместе с господином на праздник в честь его возвращения. А утром я повезу тебя в Каир в твой новый дом.

Он пошел к двери, а потом обернулся и тихо сказал.

— У тебя есть время подумать, Снежная королева, ты можешь править его сердцем, а можешь превратиться в лужу грязи и выбирать только тебе… не разочаруй меня. И… переоденься. Надень темно-синее с серебром. Тебе больше подойдет. И волосы не собирай.

Когда он вышел, я облокотилась обеими руками на стол и склонила голову… Я знала, что он прав. Но это ничего не меняло. Я по-прежнему не могла смириться с неволей, не могла принять, что я не принадлежу себе и что кто-то распоряжается моей жизнью на свое усмотрение.

Подошла к зеркалу и посмотрела на свое платье… потом повернула голову и поискала взглядом тот наряд, о котором говорил Рамиль. Заметила его сразу же. Он сверкал серебристыми стразами. Длинное вечернее платье… весьма своеобразное и на вид очень закрытое. Но это было лишь видимостью потому что, когда я его надела оно облепило мое тело как вторая кожа и лишь у колен расходилось пышными фалдами к полу. Ни одного разреза, высокое декольте и в то же время грудь четко обрисована тонкой тянущейся материей с блестками. Да, «евнух» был прав и мне действительно синий подходил намного больше. Я сама засмотрелась, невольно повернулась боком, потом другим. Приподняла руками волосы, отпустила, позволив им рассыпаться по плечам. Разве это я там в зеркале?

— Если вырубить весь свет во Вселенной твои волосы будут сверкать как солнце и освещать все вокруг.

Вздрогнула от неожиданности и замерла, увидев позади себя Аднана. Он смотрел на меня горящим взглядом от которого по коже пошли мурашки и гладил мои волосы едва касаясь их ладонями, потом убрал их с моего плеча и на мотал локон на палец, поднес к лицу.

— Наденешь платок. Не хочу, чтоб мои гости ослепли… или пусть слепнут от зависти. Я пока не решил.

И криво усмехнулся разглядывая меня с ног до головы.

— Платье Рамиль выбрал?

Я кивнула, не понимая ему нравится или нет.

— Ты в нем как голая…

Развернулась и дерзко спросила.

— Раздеться, надеть другое? Может паранджу? Или не пойти? Последнее мне нравится больше всего. И зачем платок ты можешь их обрезать или перекрасить. Я же твоя вещь.

Прищурился и продолжил гладить мои волосы.

— Они слишком красивые чтоб их обрезать, я с ума схожу от них… и не хочу чтоб их видели другие. Не хочу, чтоб трогали тебя глазами.