10000 лет во льдах

– Я с глубочайшим интересом читал ваши истории о том, что вы называете древним миром. Я нахожу, что записи этих историй восходят к египетским и ассирийским народам, но о них у вас вообще нет записей. Возникли ли колоссальные колонны Карнака, невероятные вершины пирамид, перистили Тадмора и Баальбека, фризы Персеполя, крылатые львы и чудовищные залы Ниневии по мановению волшебной палочки, или это было делом рук таких людей, как мы? И если это работа таких людей, как мы, то как получилось, что люди, которые обладали знаниями в механике и искусствах, достаточными для того, чтобы создавать такие запоминающиеся вещи, и достаточно умны, чтобы изобрести такой красивый и правильный письменный язык, как например ассирийские клинописные знаки, не смогли записать ничего из своего прошлое, но лишь голые факты их современной истории? Кажется ли разумным, что непосредственные предки этих умных и энергичных народов были невежественными и униженными варварами? Если это было так, то откуда взялось это внезапное приобщение к знаниям и могуществу? Если это было не так, то как и почему был утерян секрет их происхождения? Как получилось, что в не очень отдаленном прошлом наступил момент, когда история резко обрывается и что происходило за его чертой нет даже слухов?

– Едва ли найдется на земле народ, – вставил Бернхэм, когда его гость сделал паузу в своих рассуждениях, – у которого не было бы какой-нибудь более или менее расплывчатой легенды о потопе. Моисеевы, или древнееврейские, записи идут еще дальше и содержат историю и даже хронологию допотопной эпохи. Китайцы и индусы, со своей стороны, заявляют о гораздо более отдаленной древности происхождения своих народов, их предполагаемые записи уходят на двадцать тысяч лет или более в туманное прошлое.

– Вы все поймете, – продолжил мистер Баланок, – когда я расскажу вам об ужасном катаклизме, свидетелем которого я был, и почему должны существовать предания о нем, подобные тем, о которых вы упоминаете. Вы также поймете, почему – если моя теория верна – должны существовать только легенды и никакой подлинной истории о временах, предшествовавших катаклизму. Я изучил этот вопрос в свете моего собственного опыта, того, что я вижу перед собой, и книг, которые я прочитал, и пришел к убедительному выводу по этому вопросу. Теперь, если хотите, я дам вам краткий отчет о моем предыдущем существовании в этом мире, до последнего катаклизма и о самом катаклизме, умоляя вас не преминуть прервать меня и задавать вопросы, когда того потребует случай, точно так же, как я буду обращаться к вам по всем пунктам, где мои знания вашей истории или научных методов недостаточны.

– Начнем с того, что я родился в процветающем торговом городе под названием Энтарима, на берегу внутреннего моря – безусловно, самого важного моря в мире того периода. Оно было почти круглой формы и соответствовало тому, что сейчас известно, как я вижу по вашим картам, как Северное полярное море38 – море, еще не исследованное мореплавателями вашего времени, но которое в то время, о котором я говорю, было величайшей торговой магистралью мира. Подождите минутку, джентльмены, пока я достану вон те глобусы, и я думаю, что смогу, продемонстрировав это, объяснить более доходчиво.

Сказав это, мистер Баланок подошел к углу комнаты, где стояли два больших глобуса, один географический, другой астрономический, и начал подкатывать их к тому месту, где мы сидели.

– Итак, – сказал наш лектор, после того как он расставил глобусы по местам и расположился между ними в манере школьного учителя, обращающегося к своему классу, – я вижу на этом глобусе, – он постучал пальцем по географическому глобусу, – что ось нашей планеты почти совпадает с центром моря, на южном берегу которого я родился. Вы скажите мне, мистер Бернхэм, что мое тело было обнаружено во льдах вблизи того, что вы сейчас называете сто шестьдесят пятым меридианом западной долготы, и в том, что сейчас является семьдесят шестой северной широтой, другими словами, в точке, примерно на одной шестой всего расстояния между полюсом и экватором. Я надеюсь, вы поймете, джентльмены, – заметил мистер Баланок, – что, хотя я еще не до конца знаком с вашими современными методами вычисления угловых расстояний, мы пришли к тем же и даже более точным результатам с помощью более простых методов, используя десятичную систему счисления, которая была передана вам в данное время через арабов. Я изучал ваши глобусы и обнаружил, что мой древний дом, Энтарима, был расположен на широте, соответствующей двадцати шести градусам северной широты. Теперь давайте сдвинем полюс этого глобуса так, чтобы приблизить остров Принца Эдуарда к меридиану двадцать шестой северной широты, и на девяностом градусе широты на том же меридиане, считая от окружности горизонта, мы найдем то место на поверхности земли, которое было северным полюсом в дни моей юности.