10000 лет во льдах

Мы свернули на территорию и вошли в дом. Когда мы вошли в гостиную, навстречу нам поднялась дама, которую доктор представил как свою жену. Она сразу же после этого опустилась на диван, с которого встала, чтобы встретить нас. Я сразу понял, что миссис С. была во власти самой безжалостной и безнадежной из всех болезней – чахотки. Я также мог видеть, что она сохранила следы того, что когда-то было замечательной красотой утонченного и интеллектуального порядка. По ходу нашего разговора он незаметно перешел от знакомства к рассмотрению духовной философии в целом и тайны будущей жизни. Дама свободно и откровенно говорила на эту тему, спокойно размышляя о своей приближающейся смерти, которую доктор признал себя бессильным предотвратить. Флорида, Италия, Мадейра – все было испробовано, но они только замедлили, а не предотвратили приближение неумолимой разрушительницы. Затем, как часто бывает в таких случаях, миссис С. выразила желание мирно уйти из жизни в обстановке, которую она любила, и что это желание исполнялось с согласия врача, убедительно показало, что он тоже считал этот случай недосягаемым для человеческой помощи. Отмечая нежную заботу и внимание, с которыми доктор раскладывал подушки и выполнял те сотни маленьких безымянных действий, которые диктует только привязанность, для своей больной жены, я не мог не задаться вопросом, как и многие другие бесплодно делали, о таинственном положении, которое не позволяет нам знать, являются ли эмоции и привязанности – это просто случайный механизм момента, или устойчивые и нетленные сущности, которые имеют бесконечно более длительное существование, чем формы материи, с которыми они теперь ассоциируются. Наконец я встал и ушел, провожаемый до двери доктором С., который повторил свое обещание более подробно изучить тему, которую я приходил обсудить, в будущем.

Прошли месяцы, в течение которых я больше не посещал спиритические собрания, и я больше не попадался на пути доктора С. Фактически, наша встреча полностью выпала из моей памяти, когда несколько дней назад о ней внезапно вспомнил, получив следующую записку:

"863-я улица, январь 1883 года.

Дорогой сэр:

Вы, несомненно, помните, как встретились со мной и сопровождали меня до моего дома в прошлое воскресенье августа. Затем я обещал объяснить вам свои взгляды на предмет спиритуализма. Теперь я готов выполнить это обещание. Я особенно прошу вас прийти ко мне домой сегодня вечером, как можно раньше. Поступая так, вы можете возложить на меня длительные обязательства, поскольку у меня есть очень важная личная причина желать вашего присутствия. Завтра будет слишком поздно; и если вы не сможете быть у меня дома сегодня вечером к шести часам, пожалуйста, дайте мне знать, получив это, с посыльным.

Искренне ваш,

Стивен С."

Даже если бы у меня была назначена помолвка, серьезность письма доктора побудила бы меня отказаться от нее, но поскольку я не был помолвлен, я немедленно отправил посыльного, сказав, что мне доставит большое удовольствие принять его приглашение. Соответственно, шесть часов застали меня у входа в особняк доктора. Я позвонил в звонок, и дверь открыл он сам. Он, очевидно, ожидал меня. Он тепло пожал мне руку и повел в гостиную, где в камине уютно горел огонь и где я во время моего предыдущего визита был представлен его жене. Я заметил ее отсутствие и сразу же поинтересовался ее здоровьем.

– Миссис С., – серьезно ответил доктор в ответ на мой вопрос, – с прискорбием должен сообщить, что она при смерти. Я не думаю, что она продержится до конца ночи.

Я воздержался от каких-либо комментариев по поводу этого необычного сообщения, хотя я не мог не чувствовать внутреннего удивления от того, что доктор выбрал такое время, как настоящее, для объяснения своих взглядов на предмет спиритизма. И тайна не уменьшилась от размышления о том, что он, возможно, сделал это обещание только предлогом для обеспечения моего присутствия, чтобы помочь ему присматривать и успокаивать свою умирающую жену в ее последние часы, поскольку я не принадлежал к медицинской профессии и не был близким другом семьи, и обстоятельства исключали предположение, что мое присутствие требовалось в каком-либо качестве простой обычной помощи.

Доктор, казалось, угадал, что происходит у меня в голове.